"Где сады есть только под водой?" - Эта загадка не была таковой для Хельги, который провел в тех самых краях почти два месяца. Красное Море - спасибо Глубинным - вернулось к древним временам. Зачахли большинство береговых отелей и дайвинг-центров - психов, готовых встретиться под водой с порождениями глубин, было маловато - а вот некоторые рыбацкие поселки все же жили, ведь риск гибели в море был терпим в сравнении с верной смертью от голода. Жил и морской путь к Суэцкому каналу - именно из-за него за это море дрались упорно и отчаянно. Иверсен  на время стал одним из тех, кто делал это - именно сопровождением кораблей в первую очередь красноморские силы ОВМС и занимались. Жара, лишь незначительно смягченная зимой. Пустынные берега с заметаемыми песком опустевшими курортами и грязными рыбацкими поселками.  Солнце, смотреть на которое все равно что на электросварку. Коралловые сады в невероятно прозрачной воде. Странный мир, в котором они воевали с Глубинными, которые без труда находили цели - особого выбора пути у конвоев не было. Смертоносное лавирование среди коралловых рифов, бои без права отступления  - невольно Хельги вспоминал Бермуды, где конвои тоже были приоритетом.  Остальной мир как-то отодвинулся в сторону, оставшись в снах и памяти - с постоянными сражениями некогда было думать о другой жизни и лишь иногда адмирал вспомнила прежних знакомых и гадал, свидится ли с ними снова. А мог и не свидеться - отмороженный норвежец не раз ходил в море на одном из кораблей конвоя.

Приглашение застигло врасплох - Хельги даже не сразу вспомнил, где там эта Америка и куда его приглашают. Впрочем, неожиданный отпуск не выглядел чем-то неприятным, а после напряженной проводки "крайнего" конвоя Иверсен не был склонен особо вдумываться, на кой черт он, гражданин Евросоюза, там понадобился - вроде же свои адмиралы есть. Так что на всякий случай он сдал дела, попрощался с местной командой, к которой уже успел привязаться и погрузился в высланный за ним самолет. Вероятно, видя сходящего на американскую землю адмирала, старые знакомые отметили бы изменения - он загорел и похудел, стал немного жестче, но пока оставался все тем же Хельги Иверсеном. Ждать его должен был представитель ОВМС, вот только... Допустим, канмусу тоже  представитель, но все-таки не тот, а ждала его именно она. насколько он помнил, это была подводная лодка, раненая в сражении с принцессой....

- Контр-адмирал Хельги Иверсен прибыл. Меня должен был встретить представитель ОВМС. С ним что-то случилось?

Когда она назвала имя, он вспомнил. И не сказать чтобы память была приятной, хоть речь шла и не об этой девочке. Балтика. Какофония смерти в эфире - сигналы SOS, предсмертные крики, яростные вопли тех, кто еще сражается, просьбы об уточнении обстановки от тех, кто сохранил самообладание. А он в центре всего этого, старающийся наладить связь и координацию в хаосе сражения, пошедшего не по плану с самого начала. и то мерзкое чувство, когда тебя объявляют почти героем, а ты чувствуешь себя ровно наоборот и думаешь не о победе, а о тех, кто канул в бездну - среди них твои ребята из твоей команды, те, кого ты помнил еще по началу службы и собрал для этой операции, веря в них... Послав их туда, где они погибли. Хельги не отдавал ошибочных приказов...  Но и спасти смог немногих. Так что ничего удивительного что тень у него по лицу пробежала. Эту подлодку он помнил, хоть она и не была в числе особо близких знакомых адмирала или в его команде. Но это и к лучшему. С ними Хельги был еще не готов встретится, как не готов был вернуться на Балтику. Время придет, но не сейчас. А пока с каждым словом ситуация нравилась ему все меньше и меньше, как и самой У-511 - по лицу видно. Действительно, прямо как по заказу после воспоминания о Балтике - такое же ощущение дела, которое с самого начала не задалось и пошло  наперекосяк. Беда в том что в их деле это обычно кончается крайне плохо.

Жест руки он просто отметил, кивнув в знак возобновления знакомства. Что-то все же с ней было не то... По крайней мере, с тем что Хельги помнил, поведение  Штерн не слишком стыковалось. Может, просто нервы. Может что иное.

- Давно не виделись. - Дал понять что вспомнил и раздраженно заметил на тему вляпавшегося  коллеги, причем по-немецки, - Они бы ему еще  шашни с Глубинными припаяли... У нас война, а некоторым до сих пор неймется. Ладно, веди.

Имущество адмирала не сильно больше его зарплаты по большей части, да и не содержит ничего экстраординарного, так что его Иверсен спокойно доверил его солдату, последовав за девочкой в не слишком хорошем настроении. Проблема была в том, что Хельги не знал, какого рода неприятностей можно ждать.

- Что это хоть за база? Меня сдернули  чуть ли не с корабля, толком не пояснив детали. Тебя тоже или как?

Автомобиль плавно набрал ход, за окном потянулся полигон, но, проехав едва ли минуту, водитель с силой ударил по тормозам, выругавшись по поводу некоей «шальной суки». Кто-то хлопнул по двери со стороны водителя, отошёл к пассажирскому сидению и распахнул дверь.
В салон буквально ввалилась девушка, с точной оценкой возраста которой затруднился бы даже самый искусный физиономист. Смуглая кожа, выцветшие на солнце волосы, едва достающие до плеч, щуплое телосложение – ей можно было дать и двадцать лет, и пятнадцать, но карие глаза, смотрящие сурово и без улыбки, старили её почти до тридцати.
– Не знаю, куда ты едешь, но вези меня отсюда и поскорее. – с ясно различимым смехом в голосе выпалила незнакомка, отжимая волосы – теперь было ясно, что голова у неё сырая, а на коже блестят капли воды. На двух пассажиров она пока не смотрела, выжидательно уставившись в спинку водительского кресла.
– И откуда ты такая? – водитель, успевший остыть, снова надавил на педаль газа, а девушка, почуяв, видимо, что бить за такие выходки её не собираются, звонко расхохоталась.
– Из душа, ясное дело! Опоздала, наши уже укатили, мне пешком идти пришлось. И Сева не подождала, и им не сказала, чтоб подождали! То есть, мне сначала с ножами бегать, а потом пешком идти? Да ну к чёрту! Иду я, думаю: приду на место – Сева точно огребёт. А тут вы едете, ну я и думаю – по-любому подвезут. Подвезли же? – незнакомка, ничуть не стесняясь, принялась отжимать короткий топ прямо на себе. Потом, поняв, что в машине она не одна (а, точнее, толкнув Хельги локтем и недоуменно уставившись на преграду собственной руке), шмыгнула носом и протянула блондину грубую ладонь. – Марат.
На вторую пассажирку «Марат» уставилась с явным сомнением, поглядела на свою руку, пожала плечами и подала руку и девчонке тоже, повторив:
– Марат.
Улыбалась она совершенно безмятежно и спокойно, как человек, который знает, что ему ничего не может угрожать. Но, в то же время, глаза её оставались серьёзными, словно ей было вовсе не до радости. Куда бы она не смотрела, у собеседника всегда оставалось впечатление, что поверх её мельтешения – а «Марат» словно не собиралась сидеть на месте – плывут эти мрачные, внимательные глаза.
[NIC]Marat[/NIC][STA]Да ладно?[/STA][AVA]http://sg.uploads.ru/41lTg.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Хельги был окончательно заинтересован. Работая с канмусу,  ты волей-неволей насмотришься всяческих личностей на самых разных стадиях личностного развития и с самыми разнообразными перекосами в таковом. И самое главное - перестанешь на это резко реагировать, не разобравшись. Субординация отдельная история, и Хельги уже перестал к ней придираться без страшной необходимости. К тому же, тут был чужой монастырь, в уставе которого адмирал понимал чуть более чем ничего. Враждебности и конфликта он в поведении Марат не видел, и этого было достаточно. Иверсен был адмиралом позднего поколения, то есть из тех, кто до того ни в какой армии или флоте не служил, да и в наследство от отца ему досталось  здоровое раздолбайское отношение к формальностям и правилам. Поэтому он вполне спокойно воспринял "контру" (не был русским и потому не оценил тонкие ассоциации с именем корабля и революционной эпохой) и наблюдал за знакомством Марат с У-511... И вот тут было на что посмотреть. С адмиралом девушка просто поздоровалась и все, а тут имело место быть... Нечто большее? Нет, не в том смысле. Скорее так, словно прикосновение к руке подлодки  дало ей куда больше чем разговоры и взгляды, заметно изменив не  только выражение лица, но и глаза. Волей-неволей вспоминались все эти истории и реальные случаи, связанные с тем, что у канмусу, похоже, есть не только чувства, превосходящие человеческие, но и те, каких у людей нету вовсе и быть не может. Это длилось недолго, но адмирал сделал себе отметку в памяти - помимо того что ему рассказала  подлодка, Марат тоже заслуживала пристального внимания. Видела ли она его настороженно-внимательный взгляд? Если и да, то не дала это понять ни словом, ни жестом. Хельги был достаточно сообразителен, чтобы пока не торопить события.

Равно как и продолжать разговор при новой знакомой в том же духе. Надо сначала хоть осмотреться... Если ему дадут на это время. Адмирал посмотрел в окно, но не мог видеть, что скрывают не слишком приметные здания Марипозы. А они скрывали - обычно именно в таких и прячется нечто важное или опасное. Или и то, и другое.

- Заметано. Непременно буду. - Хельги может быть и не очень хотел вспоминать Балтику, хотя кто знает, может быть с У-511 это и пройдет нормально,  - Главное чтобы не пытались с Глубинными скрестить или пришить пару щупалец... А то это народ такой, всегда рады утворить что-то только потому что могут это сделать.

Любой, кто всмотрелся бы в лицо Марата чуть внимательнее, заметил бы, что её веселье разом исчезло, уступив место подлинной серьёзности. Водя пальцем по резиновой прокладке между стеклом и рамой, она шевелила губами, словно общаясь с кем-то, кого остальные не видели. Её внимание, казалось, привлекла именно эта резиновая прокладка, а не плывущие за окном здания.
Марипоза не походила на обычные базы ОВМС. Не только общим строением, но и тем, что эмблему Объединённых сил здесь не выставляли напоказ, нет, даже наоборот – старательно скрывали. И Марат так же походила на обычный корабль, как Марипоза – на обычные базы.
– Сева будет у западного сектора. – закончив своё «общение», сообщила Марат, толкнув коленом водительское кресло. – Подбросишь, или своим ходом придётся?
– С ними высажу. – отозвался водитель, неопределённо мотнув головой. – Оттуда и чеши куда хочешь.
Марат дёрнула плечом, но промолчала. И молчала ровно до тех пор, пока в чужом разговоре не проскользнуло упоминание о пришивании щупалец. На это Марат отреагировала холодным хмыканьем, чтобы тут же прибавить:
– Щупальца – это детский сад. Как тебе, например, полное инвертирование твоих чувств, контра? Будешь до конца жизни мир видеть перевёрнутым и в зеркальном отражении. Да-да, давно, – это уже адресовалось девчонке с клешнёй, – Дольше, чем надо.
Смуглая девушка снова перевела взгляд на «клешню» и растянула губы в почти угрожающей улыбке. Именно так: боевых модулей тут нет, Глубинным эта база неинтересна. Всё правильно понято, умница, «клешня».
– Я тут для науки. – всё с той же ухмылкой сообщила Марат. – Интересный случай номер двадцать восемь. Уникальный, можно сказать. Второй такой тут точно не будет.
Она повернулась к пассажирам тем плечом, что всё это время прижималось к стеклу, и похлопала по нему ладонью, показывая набитые цифры и эмблему Марипозы.
– Чудо света с документальным подтверждением.
И снова выжидающий взгляд человека, провоцирующего на вопросы.
[NIC]Marat[/NIC][STA]Да ладно?[/STA][AVA]http://sg.uploads.ru/41lTg.jpg[/AVA][SGN][/SGN]

Хельги, между тем, лихорадочно думал, пробуя сообразить, к чему все-таки дело идет. Секретность тут и близко не соблюдалась - допустим, в словах Марат было маловато фактов, которые реально можно использовать, но если режим работает - никому не позволят даже этого. А тут - как будто так и надо и теперь он далеко не был уверен, что его выпустят отсюда живым. Точнее, явно есть некая причина, согласно которой этот вот разговор не возымеет сколько-нибудь опасных последствий. Знать бы, какая... Ну, если не самая очевидная, которая "концы в воду" , разумеется. Еще попробуй-ка пойми, какая тут роль у него. Ценность адмирала как подопытного близка к нулю - такой же человек, как и все. Возможно, знания о ОВМС... Но ведь тогда проще было  бы изначально заслать кого-то из своих? Или не проще. Вот так всегда - всю жизнь думаешь, что ОВМС это просто армия и надо делать свое дело, а в итоге оказываешься на метафорическом минном поле интриг и секретов, про которые даже не задумывался. Короче, дело дрянь, и надо просто постараться разложить по полочкам то, что есть. Итак. Есть "тридцатая" с инверсией, есть "живой радар" на Центральной базе. Эксперименты тут явственно запретные, к ОВМС не имеющие отношения.

- Похоже что тут застряли в прошлом периоде существования ОВМС, сделав вид что ничего не изменилось. - Заметил адмирал, не особо давай понять, как он к этому относится, - Когда вас считали порождениями преисподней и водили не иначе как под конвоем с автоматами. Если наверх уйдет доклад - это действительно не одобрят, пусть и не из особого гуманизма. Впрочем, и из него тоже - вы, как бы там ни было, изначально люди, а главное - солдаты на войне. Марат, чисто из интереса - они тебе хоть зарплату-то платят? У У-511 она побольше моей будет, потому что она боец на передовой, а я сижу в штабе. Так что с правами все в порядке... Кроме некоторых мест вроде этого.

Этакий пробный камень в чужой огород.  Что до остального... Хельги действительно был удивлен тем, что описывала Марат. Такое с ходу и не назовешь одним словом. По крайней мере, простой норвежский адмирал этого слова не знал, и не уверен был, что еще кто-то знает, кроме Марат и тех, кто ставит над ней опыты.

- Хочешь сказать... Все твои чувства перемешались и ты стала воспринимать все не теми же чувствами, что обычные люди?