Рико хотела прийти последней. Так было бы проще сразу оценить новую флотилию, получить необходимую информацию и уйти, избегая дополнительного общения. Это изменится... возможно, при условии, что ей понравится коллектив, да и в бою она будет держать нос по ветру просто из-за тщательного следования собственным принципам, и все же... Тех, кто знал ее до бермудского инцидента, такая позиция, как минимум, обеспокоила бы. И куда подевалось это шило в заднице, которое не давало никому из окружающих даже возможности грустить и скучать?

Все изменилось, Рейчел. Грустно, но ты крепкий орешек, оставайся такой.

Она правда изменилась, причем сейчас это было намного заметнее, чем на Марипозе. За эти месяцы пришлось привыкнуть к одиночеству, выстроив вокруг себя кокон зоны комфорта. Отсидки в техкомплексе базы, исследования, подготовка на инженера, новые отсидки. Легко и непринужденно общаться с простыми инженерами проще, чем близко контактировать с другими канмусу. Режима нет, особого аппетита тоже, в итоге Рико стала жилистее и легче на шесть килограммов с момента отбытия с Бермуд, и в своей военной форме сейчас была больше похожа на парня, чем на девушку. Обкорнала волосы по-мальчишески коротко - уже успели отрасти в знакомый встрепанный хохолок, собираемый заколкой на затылке. Осунулась, приобрела жестковатое выражение лица. Вставала в половину шестого, засыпала далеко за полночь, регулярно подскакивая в холодном поту от криков, все еще доносящихся из окутывающего ее сны тумана. Абсолютно неизменной осталась только старая кепка, некогда принадлежащая Чарли О'Нилу, чей прах был развеян пять лет назад в Бирмингеме, штат Алабама.
Какими они будут, последние полтора года службы?

Возможно, следовало по крайней мере убедиться что судьба не подложила ей Савхи версии 2.0, прежде чем делать какие-то расширенные выводы, но Рико заочно испускала волны четко уловимой враждебности, недовольная самим фактом "извлечения из общего пользования и включением в состав мобильной флотилии", как это было оглашено в приказе о распределении.
Особенно характерно было то, что на Марипозе, до прибытия Приказа, этой враждебности не было - после она как будто закрылась, сводя общение до минимальной необходимости. Реабилитация закончена, и от лет службы на Бермудах у нее официально не осталось ничего. Новая флотилия, новый адмирал, выжженная напалмом жопа мира, в которую превратился Перл Харбор после того, как базу отбили у Глубинных. Все изменилось, Рейчел.

Хотела прибыть последней - но вышло так, что кабинет оказался пустым. С одним исключением.
- HMS King George V под командование адмирала Иверсена прибыла, - скучающе отрапортировала девушка, зайдя в кабинет, и сразу, ничего не говоря дополнительно, оккупировала ближайший стул. Оккупировала своеобразно: балансируя на двух задних ножках, и опираясь ногой в грубом армейском ботинке о столешницу. Взгляд на Хельги: долгий, колючий, оценивающий, немного насмешливый, как бы спрашивающий - а из какого ты теста, Адмирал? Забавно, но это был первый действительно значимый зрительный контакт с самого момента оглашения Приказа, и самое длинное предложение, адресованное ей Хельги.

Отредактировано King George V (2015-08-14 00:05:47)

Пока все куксились и занимались своими делами, Энтерпрйз занималась настоящим делом! А именно, эта канмусу обозревала свой собственный памятник: монумент в четыре своих роста, изображающий двух канмусу линкор "Айова" и авианосец "Энтерпрайз", пожимающих друг другу руки после битвы за Гавайские острова. Его установили относительно недавно, но Энтерпрайз еще помнила как позировала вместе с Айовой для большой серии фотографий, по которой потом и построили этот монумент. Он выглядел довольно внушительно и запечатлел момент ее триумфа, ведь кто кроме "Большой Э" мог справиться с глубинными с такой легкостью? Именно ее бомбы завершили уничтожение гнезда глубинных, спровоцировав его коллапс. Именно она была на острие атаки, ее самолеты вырезали авиацию и корабли, ее торпедоносцы не подпускали подкрепление глубинных близко. И конечно же именно она, Энтерпрайз, как никто другая заслужила честь быть увековеченной на военной базе ВМФ США Перл-Харбор. Это была земля её родины, и эта канмусу чувствовала необычайный прилив патриотизма. Хотелось избить какой-нибудь японский кораблик, дабы продемонстрировать ему мощь великой Америки. Ну и отвести душу, конце концов! Она должна же отдохнуть или нет? ...
С большой неохотой покинув памятник, Энтерпрайз посмотрела на свои здоровенные адмиральские подарочные часы, которые ей вручили в награду за службу нации, и поспешила к месту встречи. Её будущему адмиралу выделили временный кабинетище в дальней части базы, поэтому добиралась она довольно долго, изредка останавливаясь чтобы половить восхищенные взгляды и покрасоваться. Её тут знали и помнили и эта канмусу купалась в лучах славы и даже раздала пару автографов - настолько велик был авторитет "Большой Э"! Ну и в итоге опоздала совсем чуть-чуть, вломившись в кабинет и обводя присутствующих возбужденным взглядом. Рыжая девица удостоилась одобрительного взгляда,  блондинистая девочка с хвостиками и черным крестом - настороженного, а адмиралу она небрежно отдала честь, пытаясь одновременно надуть пузырь из целой пачки жвачки.
- Йо, болезные! Авианосец Энтерпрайз! - Эта канмусу нагло отпихнула торчащую у входа немку и уселась в большое и удобное кресло рядом со входом, закинув ногу за ногу и внимательно смотря только на своего нынешнего адмирала.

Отредактировано Enterprise (2015-08-16 23:31:45)

Утро было замечательным, потому что так решила Нумачи. Решила еще с вечера, твердо и уверенно, заводя будильник на раннее утро. Даже на раньше раннего, потому что ей хотелось не только подольше вдыхать воздух сегодняшнего дня, но и подышать им одной, без Уиллы, потому что дышать с ней одним воздухом чревато.
Как и задумывалось с самого начала, она ни свет ни заря была уже на ногах, по всем канонам жанра подошла к окну и открыла настежь, надеясь услышать восторженно-трепетное щебетание птиц и почувствовать легкий, игриво треплющий волосы ветерок. Но на дворе хоть и первый день весны, но, видимо, птицам об этом никто не сообщил, а ветер рвал и метал с суровостью январского штормового. И после его заунывного завывания Роука все-таки услышала сотрясшее неподалеку воздух воронье «Кар-р!», до того мерзкое, словно птица прочистила горло, и это едва не лишило ее жизни. А потом еще ветер принес в дружелюбно раскрытое окошко ком сырого снега, оставшегося таять где-то у шторки. Не смотря на это сияющая улыбка не сошла с лица девушки, она закрыла окно и, переступив бодро через лужицу на полу, проследовала в ванную. Помыла голову, высушилась, против обыкновения заплела распущенные волосы в две косички по бокам и направилась переодеваться. Скинутая в два движения майка должна была лечь на спинку стула, но ни спинки, ни стула Роука не наблюдала на предписанном ему месте. Она долго смотрела на сиротливо пустующий угол, с улыбкой, неестественно приклеенной к ее лицу в этот момент. С той же улыбкой она подошла к соседке по комнате, в чем мать родила, не считая труселей, и помогла Уилле проснуться. Ничто так не бодрит с утра, как кулак. В довесок – короткое свидание с полом, хоть это изначально и не входило в ее планы. Погорячилась.
Но и Уилла не растерялась, погорячилась в ответ.
После того, как они обоюдно выпустили пар, Нумачи сидела за столом, вытянув ноги, немного растрепавшиеся косички торчали по бокам, одна другой выше. Роука с улыбкой попивала чай. Каждое обжигающее прикосновение чашки к саднящей губе казалось обжигающим вдвойне, но улыбка героически держалась, как водостойкая тушь под градом слез. Ни-че-го не могло испортить этот день. Ведь ей сегодня предстоит первое знакомство с адмиралом.
Она ничего не знала о нем и только умоляла судьбу, чтобы в прошлом он не был свидетелем какой-нибудь нелицеприятной сцены между ней и Второй. Им будет сложно в дальнейшем делать вид, будто они чудно ладят друг с другом, но ей хотелось как можно дольше продержать начальство в приятном заблуждении. Пусть он не сразу разочаруется в своих подопечных, не так ли, Уилла?
Нумачи подозрительно косилась на нее всю дорогу и беспрестанно дергала косички, болтавшиеся по бокам, такие непривычные и неудобные. Щекотные. На новой прическе она решила остановиться, а ведь с вечера мысленно замахивалась на что-нибудь из гардероба Второй… Иногда судьба склонна распорядиться по-своему, и, набрав в рот воды, они шли нога в ногу, а потом, ничего себе! – пришли.
Нумачи замешкалась у двери и решила лучше в лишний раз проверить, туго ли подвязала косы, чем ломиться вперед, но тут ее настигла неожиданная просьба:
– Стучись, – с самого начала это показалось ей странным, но приторно сладкий довод Уиллы окончательно затуманил разум, и без того вылетевший в трубу от ожидания чуда. Она постучалась, а затем вошла. Нет, влетела.
Осознать всю нелепость своего положения пришлось не сразу. Сначала ей показалось, что это душа, ее или кораблика, летит навстречу звездам. Впереди замаячило лицо адмирала, она узнала его сразу и отметила, что рисовала его в мыслях именно таким! А потом почему-то мелькнули чужие изумленные лица, край стола на уровне глаз и пестрый рисунок линолеума. Потом, кажется, она растянулась на полу, нелепо вытянув перед собой руки, словно пыталась изобразить лодочку. Нумачи лежала, не спеша остановить кровь, хлынувшую носом, и думала, стоит ли после этого вообще подниматься? Может быть, никто не успел ее заметить? Ну, пожалуйста, хоть бы…
Тык! – это была дверь или чужой ботинок. Лежа она не могла разобрать, зато здесь прекрасная акустика, она слышала, как Уилла сбивчиво представилась присутствующим. Слышала, как эта тварь дышит и никак не могла помешать этому недоразумению. За такое непочтение в обращении к адмиралу по ее мнению в пору карать расстрелом, и – какая удача! – даже за палачом посылать не нужно.
Если она продолжит валяться, кто-нибудь обязательно пристанет с помощью, а Нумачи не улыбалось вживаться в роль инвалида на службе у молодого и подававшего надежды адмирала. И уж тем более не перед этой с-с…
– СС-195! – Нумачи предстала перед всеми с разбитым носом и подбитой губой. Красотка, ничего не скажешь. И даже две симпатичные косички не спасали положение. С одной из них к тому же слетела резинка и волосы, привыкшие к свободе, стремительно теряли форму, которую с таким трудом придала им Роука с утра. Это был кошмар наяву, это был погожий мартовский денек, ее знакомство с адмиралом, которое она представляла себе несколько иначе…
«Если Вы захотите меня пристрелить, чтобы я не мучилась, стреляйте сейчас,» – почти с жалобной просьбой она взглянула на него, на своего командира, вытягиваясь по струнке, как на построении, готовая принять пулю в лоб. 
– Прошу прощения, сэр, за испорченный паркет! И, – Не в силах останавливать поток крови одними нелепыми пошмыгиваниями, она резко вырвала из рук Уиллы платок и прижала к носу, отчего ее голос в дальнейшем звучал немного гнусаво и приглушенно, – …рада знакомству!
Это прозвучало для адмирала, но потом взгляды, обращенные к ней, заставили ее вспомнить о том, что это не разговор наедине. Нумачи бросила тяжелый, не предвещавший ничего доброго взгляд в сторону Уиллы, проходя мимо нее, пихнула плечом как бы невзначай, и улыбнулась, одной рукой отодвигая со скрипом стул.
– Со всеми вами. Знакомству, – пояснила она, но слишком поздно сообразила, что не узнает никого из присутствующих, а момент, когда они, возможно, представлялись, был давно упущен. Не подав виду, Нумачи Роука шлепнулась на стул и, облокотившись на стол, с удивительной невозмутимостью сидела с зажатым в платочек носом, а свободной рукой шарила по карманам. На случай важных тайных переговоров у нее всегда был с собой блокнот и карандаш, больше похожий на огрызок от оного. Писать левой рукой было непривычно трудно, но Роука с особым прилежанием, которого никогда не проявляла в школе, выводила символы, сложившиеся в послание субмарине напротив. Опасаясь чужих взглядов, она показала блокнотик на пару секунд, придавая фразе на листочке веса одним выражением своего лица, на котором чуть ли не во всех подробностях можно было прочесть план вынашиваемой мести.
Эта невинная, почти детская забава не мешала ей внимать каждому слову, звучавшему в зале собрания. Ненавидеть Уиллу все равно что дышать – она этого попросту не замечала.

- Хей, малыш*, - Рико улыбнулась уголком рта в ответ на приветствие новенькой, - Я Рико. Наши обычно гражданскими именами не называются - примета плохая.
Своего имени, наверное, она так уже не назовет до списания на берег. Кажется, даже из "Мальчиков", что она - Рейчел знал, пожалуй, только Рэмбо, которому в руки случайно попала открытка, присланная отцом на семнадцатилетие.

***

Бунгало на Бермудах вечно напоминало безбожно захламленную старую мастерскую. Раз в недели две Рико устраивала там уборку. Как давно это было? Начало последней осени, кажется. Подумать только. Вошедший позвать на обед Рэмбо поднял с пола попавший ему под ногу белый глянцевый прямоугольник и аккуратно положил на стол.
- Рейчел?
Наверное, он произнес это на автомате, просто зацепившись взглядом за аккуратные круглые буквы, выведенные отцовской рукой. Интересно, почему его голос звучал удивленно.
Она вздрагивает и оборачивается. Этим именем ее не называли уже почти пять лет, и все же оно все еще ее.
- Ой. Прости.
Мальчишка торопливо извиняется, и, как и всегда, чуть что - краснеет до корней волос.

***

Глядя в ясные, восторженные глаза Принц Ойген, глаза ребенка - не намного младше по возрасту, и все же - ребенка, не нюхавшей пороху, Рико все так же растягивает в дружелюбной ухмылке уголок рта, до конца жизни искривленного незаметным шрамом на верхней губе.
- Я знала "Блюхер". Если ты хотя бы в половину такая же, как и он, то тогда это мне нужно просить у тебя о себе позаботиться.

Замолкнув, Рико расслабленно раскачивается, цепляя ботинком край столешницы, тут же слегка отталкиваясь, чтобы снова уцепиться и подтянуться назад. Пустой взгляд - куда-то в потолок. В такие моменты ей боязно дышать слишком глубоко, потому что каждый вдох отзывается режущей пульсирующей болью где-то чуть ниже горла, и кажется, что вдохни больше чем нужно, и ребра будут переломаны изнутри. Так странно говорить о них сейчас. Говорить с кем-то, кроме Турбулента, Травы или Гнайзенау - то есть с кем-то вне личного круга доверия, сузившегося до трех человек.

Хватит. Остальным нужно войти в этот круг, иначе много не навоюешь

Немного молчания. Новые лица. Два незнакомых, одно - увиденное мельком на Бермудах. Все трое - "американки", авианосец и две субмарины. Второго "Льва" видела, пусть и очень мельком, на Бермудах, и не похоже, что подлодка в хороших отношениях с подружкой. А может и наоборот - в слишком хороших. Сколько тычков и пинков досталось им с Турбулентом друг от друга сейчас сложно сосчитать.
В итоге - первый в практике Рико женский коллектив, что ее не особенно радовало - как с ними всеми поладить не совсем понятно, но придется переступать через себя. И подумать только, что когда-то была единственной обладательницей сисек в тесной мужской компании.

Хватит!

- Раз все в сборе, снова представлюсь по форме. Головной линкор серии "Король Георг Пятый", чтоб никто тут не поломал языки и не был убит на воде пока пытается меня дозваться - просто Рико, - суховатым деловым тоном сказала рыжая, - Интересует пока только возможность выйти на воду в пробный боевой патруль, и внутрикомандное распределение.
Две подлодки, крейсер, линкор - не худший вариант, но недостаток легких надводных единиц сразу бросается в глаза. Нет противолодочной защиты - миноносцев. Нет кораблей достаточно быстрых. Очень уж все несбалансированно, и придется учиться работать с тем, что есть. О флагманстве Рейчел решила смолчать, во-первых, не зная о боевом опыте субмарин (хотя они, как правило, возглавляют только вульфпаки, и к лидерству не стремятся в принципе), и посему, считая себя вариантом очевидным среди оставшихся надводных, по сути, детей. А во-вторых, памятуя о том, что если бы в тот день флотилию возглавил не Лысый, а Рико, все определенно сложилось бы совершенно иначе. И, скорее всего, на ее месте сидел бы сейчас четырнадцатилетний мальчонка в толстенных очках а-ля Гарри Поттер.

Прекрати. Хватит. Просто перестань.

Рико использует слово kid

"Вот дрянь".
Уилла скривила губы, наблюдая за непревзойдённой искренней радостью "Первой", приветствовавшей их адмирала. Платок у Львицы подруженька забрала, но "Второй" для начала хватит и того, что момент для Нумачи в любом случае был испорчен.
Прошествовав по другую сторону стола от Роуки и плюхнувшись на стул, Уилла скрестила руки под грудью и едва удержалась от того, чтобы не закинуть, как Энтерпрайз, ноги на стол.
Но с экспрессией нельзя перебарщивать.
Может статься так, что ей и правда с этими... людьми придётся работать.
Почувствовав на себе прожигающий взгляд, Уилла соизволила посмотреть на "Первую". Над краем стола показался уголочек блокнота, а потом, всего на пару секунд, но мелькнул лист целиком. Послание было коротким и красноречивым. Уголки губ "Второй" дрогнули, приподнимаясь в улыбке.
Ну-ну. Посмотрим, дорогуша. Это мы ещё посмотрим.
Слова Хельги подобрал, хотел он того или нет, но достаточно верные. И меткие.
И если в том, что сработаться с теми, кто над водой, она сможет Львица не сомневалась. То вот с Нумачи был вопрос... весьма открытый. То, что они за годы знакомства ещё не потопили друг друга, скорее везение, чем удачная закономерность.
"Рассказать о себе?" – как-то не тянуло на знакомства. Привычная коммуникабельность сегодня была где-то в жопе, не иначе, поэтому представляться ещё раз и рассказывать о себе Уилла не спешила предоставив шанс высказаться другим.
"Задать вопросы?" – вот здесь, пожалуй, было что спросить. Например, не много ли им подлодок? Определённо ведь хватит и одной. Или, если выражаться конкретно – то здесь, в этом помещении и в этой флотилии хватило бы и одного Морского Льва. Хотя, учитывая общую их странную несбалансированность будет и без этого трудно.
С Рико всё было понятно. Кивнув рыжей, поставив галочку на обращении, Лёва согласилась с её вопросами. Раз уж они все здесь собрались, то послушать про внутрикомандное распределение полезно.
Следующей представлялась та миловидная блондиночка, с которой Уилла совсем не была знакома.
"Лизелотте. Лиз. Ойген", – Львица запоминает, со скучающим видом изучая ногти на своей правой руке.
А вот то, как закончила представляться девочка, вызвало удивление.
"Союзнические свиньи?" – американка в удивлении изогнула бровь, подняв взгляд на немку, не сразу понимая показалось ей это, ослышалась она или это слышали все?
"Ну ничего себе..."
Да-а-а-а уж, командный дух у них будет на высоте. Ну прямо высший балл по десятибалльной.
– ...а так же разрывать союзников на части огнем своих орудий!
– Ну просто супер, – не сдержалась от комментария Уилла.
Да уж, адмирал Иверсен... Убедить сотрудничать друг с дружкой людей – одно. А как вы это объясните бунтующей душе кораблика, чтобы кто-то из своих не словил артиллерийский залп из всех орудий в спину?
На глаза Ойген навернулись слёзы. Она явно не хотела этого говорить, но поделать ничего не могла. Блондиночка вылетела из кабинета в слезах, оставив собравшихся в повисшей тишине.
Пожалуй, практически каждому из канмусу это могло быть знакомо. За всех говорить – дурной тон, но за себя Уилла отвечать могла точно.
– Кхм, –  выпрямившись на стуле, блондинка быстрым взглядом окинула собравшихся и поднялась на ноги, – я улажу.
Не то чтобы она супер психолог или советчик в таких вопросах. Но, пожалуй, слова подобрать могла бы. Хотя бы потому что вот в этом помещении  есть один из тех самых союзников, которого она была бы рада нафаршировать торпедами.
Отодвинув свой стул девушка вышла из кабинета прикрыв за собой дверь, но не закрывая её полностью – если их разговор будет слышно, то пускай. Ойген далеко не убежала усевшись на пол тут же у стены.
– Хэй... – переступив с ноги на ногу, Уилла присела на корточки напротив девушки, на секунду почувствовав себя глупо в этом спортивном костюме, к которому до этой секунды не было претензий. Почувствовала себя так, словно будет отжимать у неё мобилу, не иначе. И попыталась улыбнуться – получилось как то криво, а не ободряюще – чтобы сгладить собственное впечатление.
– Лиз, верно? Можно же к тебе так обращаться? А моё имя Уилла и мне пофигу на приметы. – Что правда, то правда. Конечно, сперва американка предпочитала чтобы её называли по имени корабля, но с появлением в её жизни Нумачи Роуки это стало всё больше раздражать.
– А ещё я ненавижу, никак не меньше, СС-195. Мы с ней обе "Морские Львы" и за одно только это я готова удушить её голыми руками. А уж теперь... – Теперь ситуация обостряется до предела. – Я очень надеялась, что мы будем как можно дальше друг от друга и уж точно не в одной флотилии. И это у нас взаимно. 
Немножко искренности, самую малость.
– При всём этом мы с ней ни один раз были совместно в море. Но, как видишь, и я жива, и у неё руки-ноги целы. Выходит, мы всё-таки выше этого.
Но не всегда. Например, не по утрам, как было сегодня.
– А, значит, и ты сможешь. Я верю, что справишься.
На этот раз улыбка получилась куда как искренней.

Рико не заметила, похоже, но в момент, когда он увидел ее отношение к Ойген, адмирал вздохнул с облегчением. Он не знал, чего ждать от Рико в остальном, но ее отношение к новичкам обрадовало его, напомнив пусть и другую по характеру, но в этом вопросе похожую хмурую девицу, на которой держалась вся его прежняя флотилия... Волчица не была особо приятной в общении, но она умела контролировать ситуацию и не допускать чтобы личные стычки в команде переросли в разлад в бою.  Кажется, на деле ему повезло - даже если они с Рико не поладят, она позаботится о команде лучше чем кто бы то ни было и так, как не выйдет у него. Есть дела, где справится адмирал, а есть те, где только один из команды. И им теперь стоит думать не о мертвых, а о живых... Верно, Гнайзенау? Еще как.

Вопросы Рико были по делу и Хельги собирался на них ответить, когда все представятся и вопросов подкопится... Но тут встала Ойген и...  Первое дополнение к ее словам адмирал посчитал случайностью, но второе... Это безусловно было то, что называлось "паразит подгадил". Беда многих новичков, которых жизнь к одержимости душой корабля не готовила, наставники вовремя не помогли или отношения с паразитом как-то очень уж не сложились. Правда, чаще паразит  действует на уровне эмоций, а вот заставить что-то сотворить или сказать - это случай редкий. Бедняжка могла только выбежать из комнаты в слезах и адмирал уже собрался идти успокаивать, но вместо него это сделала Морской Лев. Та, которая Вторая.  Адмирал спорить не стал, только коротко кивнул - мол, действуй. Еще одна приятная новость - не всякий так сразу бросится помогать товарищу, попавшему в беду такого рода, особенно если от него тебе же, пусть и словесно, досталось. Молодец.

Хельги уже собирался сказать пару слов на эту тему остальным, но ожил коммуникатор. Кому еще он понадобился? Когда Хельги услышал в трубке голос американского офицера и краткое описание ситуации, он чуть было не изменил своему правилу при дамах грязно не ругаться. Окаянный тяжелый крейсер не иначе как в прошлой жизни всосал радиоактивности на пару Хиросим и перевел ее в активность хулиганскую, портя жизнь своему носителю по полной... И вот теперь американцы попытались потребовать ответа, вычислив нарушительницу порядка методом исключения. Пара вопросов наводящих - увы, это точно была Ойген. Но если они думают, что он  ее сдаст...

- Офицер, я разберусь с ситуацией, и подобного более не повторится, - В первую очередь потому, что они тут не задержатся. А Хельги все же предпочитал давать людям шанс не развивать конфликт. Даже если понимал, что они им вряд ли воспользуются. Так и вышло - янки на том конце провода требовал официальных извинений и чуть ли не собственноручной уборки  непотребства силами нарушительницы. Канмусу могли по лицу Иверсена видеть, что и этого добродушного блондина можно вывести из себя, если постараться. И когда норвежец решил что наслушался, его голос был непривычно резким - даже более чем когда он потребовал Рико и Ро прекратить на Марипозе. А вот те, кто работал с Норой Иверсен, ощутили бы дежа вю... Маменькин сынок - это не всегда несет плохой смысл.

- Офицер, это ваши люди считали ворон вместо того чтобы сообщить мне или другому представителю ОВМС вовремя. Перекладывать их огрехи на моего бойца я не позволю, ясно? Равно как и тешить ваше самолюбие неуставными действиями, - Отрезал норвежец, - За сообщение спасибо. Но если вы будете лезть не в свое дело и как-то досаждать тем, кто защищает вас от Глубинных - у вас будут настоящие проблемы. На этом все. Это моя команда и с ней я разберусь сам.

На этом адмирал трубку повесил, было заметно что он уже совсем с трудом удерживается от ругательств, но сдержался - с волей все было в порядке.  Хельги немного помолчал, чтобы не срываться на подчиненных, затем обратился к Рико.

- Рико, присмотри за Ойген, хорошо? Не хочу чтобы ее гоняли по флотским психологам из-за этого... Помощь товарищей работает лучше, - Он-то это хорошо знал, потому что весьма серьезно отхватил опыта  пресечения паразитских разборок, плавно или резко перетекающих в человеческие. Не дай бог, бедняжка почувствует себя изгоем среди окаянных врагов по давно отгремевшей войне... Надо будет и самому с ней поговорить потом, чтобы не решила что адмирал считает ее источником проблем.

- И да. С этого момента ты флагман - как самая опытная в команде. Поскольку мы авианосное подразделение, ваша с Ойген задача  - защищать Энтерпрайз и обеспечить ей возможность атаковать врага без помех. Морские львы - на вас ложится разведка и противолодочная оборона.

Это он говорил, когда они уже вернулись.

- Пробный патруль постараюсь вам организовать уже здесь, если нет - сразу по прибытию на Центральную базу. Лишнего времени у нас нет, Глубинные стали слишком уж активны... Да вы  без меня это знаете.

Когда Все были в сборе и Морской Лев внесла неожиданное предложение, адмирал неожиданно очень тепло улыбнулся - явно вспомнил что-то хорошее. И правда - тут бы была очень к месту одна маленькая тихоня с Балтики с ее любовью к фотографированию. Но даже так воспоминание было приятным. Он кивнул:

- Почему бы и нет. Есть чем его сделать?

Отредактировано Helgi Iversen (2015-09-28 18:13:18)

Скорчившись у стены рядом, Ойген закрыла лицо от всего мира руками и тихонько всхлипывала, пытаясь держать эмоции глубоко внутри. Не свои эмоции, чужие, рвущиеся наружу. Вот уж удружили... Полная флотилия американцев и англичан. Даже на совесткие корабли Ойген реагировал спокойно, а тут как с цепи сорвался. В те минуты, когда ему удавалось перехватить контроль над тело, он требовал подчинения, и сопротивляться этому было невозможно. Лизелотте не могла, да и не умела. Не очень удачно вышло, правда?
Когда рядом послышались шаги и что-то мягкое коснулось рукава, Лиз открыла заплаканные глаза и увидела серьезное лицо давешней девочки, представившейся Морским Львом. Девочка сидела напротив, мягким тоном заведя разговор и это неожиданно придало Ойген сил. Она одним решительным движением глубоко внутри себя загнала проклятущий "Адмирал Хиппер" поглубже, на границу ощущений, восстановив полный контроль над сознанием. Паразит еще пытался едва заметно "подвывать", напуская видения ядерных взрывов и различных разрушенных кораблей, но все же уважал силу хозяйки и в итоге сдался, шепнув напоследок что-то странное и доброжелательное.
- Я в порядке... - вымученно улыбнулась девочка, старательно вытирая глаза. - Такого просто раньше никогда не было и я испугалась и потеряла контроль... Сожалею, что наговорила вам гадостей. Точнее, это была не совсем я... - Лиз издала едва заметный смешок. - Спасибо, Уилла, я обязательно справлюсь и научусь контролировать себя в дальнейшем!

Лизелотте поднялась и принялась искать платок, чтобы вытереть остатки слез, но платка на месте не оказалась. Девочка вновь растерялась и шмыгнула носом, но потом со смешком хлопнула себя по лбу. Платочек она недавно отдала СС-195, дабы та вытерла свои кровавые струйки. Он ей всяко нужнее чем самой Лиз.
- Ну что, идем? - с этими словами девочка шагнула обратно в кабинет, перед этим ухватив Уиллу за руку и потянув за собой.
Вошла она как раз к "раздаче наград" рыжую девушку выбрали флагманом, что явно не понравилось блондинке-авианосцу, сидящей в кресле с перекошенным от ярости лицом. Та внезапно резко встала, что-то буркнула себе под нос, смачно плюнула на пол прямо под ноги Лизелотте и протиснулась между ней и Уиллой, разорвав их рукопожатие. После этого дверь с громким стуком закрылась за ней, оставив всю группу в напряжении...
- А... Чего это она? - Лизелотте с немым укором посмотрела девочке вслед и раздумывала, бежать ей за ней или нет. Наверняка она обиделась на ее слова. Но, кажется, для Рико это не было чем-то необычным, а ведь она точно слышала слова Энтерпрайз и знала, почему она ушла... Как ни в чем не бывало, рыжая осведомилась о наличии камеры. У Ойген, правда, камеры с собой не было, о чем она прямо и заявила:
- Мой фотик остался в сумке...

Можно было бы сказать, что теплая встреча внесенной ею инициативы со стороны всех членов команды означала половину успеха, если бы не печальный факт, что фотографировать им, похоже, нечем. Вот это «неожиданность», не правда ли? Посмотри в эти честные лица, Нумачи Роука, и скажи: точно! Они похожи на тех ребят, что всюду таскаются со своими зеркалками! Особенно на первых командных сборах без такого приспособления, как фотоаппарат, явиться не представлялось возможным.
Вообще все надежды она возлагала на самую младшую из них, на ту, что натолкнула ее на столь отчаянный шаг, но под рукой аппарата у Ойген не оказалось, и в этом ее нельзя было обвинять.
Ну вот, все пропало. Слабая попытка поверить в Уиллу, но Первая прекрасно видела, что она не захватила перед выходом ничего и близко напоминающего фотоаппарат. Взглянув на нее, впрочем, она задержала напряженно-пытливый взгляд: «Думаешь, я не поняла, к чему был тот вопрос?»
Поняла. Вернее, догадывалась. Но с выводами не спешила, оттого этого и не прозвучало вслух.
В свете последних событий Нумачи вообще на какое-то время перестала воспринимать Уиллу как потенциальную угрозу в дальнейших боевых действиях. Скорее, наоборот, она видела в ней единственную надежду хоть на какой-то успех, а также на возможность проявить себя в сражении. Ну наконец-то, радостно хлопал в ладоши паразит.
Она не могла ничего сказать об этих ребятах, об Уилле же она знала если не все, то достаточно. Знала, чего от нее можно ожидать. Только не в случае, если паразит вгрызется в нее изо всех силенок и не заставит совершить какую-нибудь глупость. Короче, если пораскинуть как следует мозгами, то на деле оказывалось, что доверять здесь можно только адмиралу. На Уиллу – только надеяться, ну, а на себя уповать.
Была еще, конечно, Рико. Мадам-по-делу. Она, как и адмирал, еще ни разу не накосячила за то время, пока они находились взаперти друг с другом, а это что-то да значило. Нумачи была рада тому, что флагманом выбрали ее и даже улыбнулась в ответ на заявление адмирала, поддержав его. Правда, на самом деле она думала: как хорошо, что не я!
Нет-нет, она даже и не мечтала, не надеялась не в мыслях…
– Я телефон в комнате оставила, – Нумачи закатила глазки, мол, ну кто бы сомневался. Ей внезапно расхотелось шутить насчет «Ну так пойди да отожми», это было бы все равно, что плевать против ветра. Разве не Нумачи тут «первая гопница на районе»? Так что извольте, проехали.
Хватаясь за последнюю возможность и за шанс создать нужную атмосферу в коллективе, как за соломинку, Роука бодро выкрикнула, поднимаясь со своего места:
– Эй, Рико, выручай! – она обогнула стол, по пути подталкивая всех, кто попадется ей на пути в сторону несомненно самого фотогеничного места в кабинете – уголка, который украшал своим присутствием адмирал Хельги. В конце концов, не заставлять же его подниматься с места!
Серьезно. Это как… горе к Магомеду. 
– Кучкуемся, господа! Поближе к горе… то есть, к адмиралу.
Она уже заполучила (не отжала, а позаимствовала!) смартфон и разобралась, куда нужно тыкать, чтобы свершилось таинство и исторический момент был запечатлен. Конечно же, она сама будет лишь стоять в стороне и щелкать: небольшая привилегия того, кто завладел аппаратом. После этого не должно оставаться сомнений в том, что Роука подсуетилась нарочно.
А что делать? Кое-кто позаботился о том, чтобы ее харя не попала на «первую полосу». Не хватало еще, чтобы она, представляя собой не самое лицеприятное зрелище и без помятого носа, испортила кадр, и из-за нее пришлось бы удалять весь фотоматериал как неудавшийся. Нет уж, дудки. 
Дождавшись, пока все займут свои места, Нумачи навела крохотный объектив, транслирующий ей на красочно светящемся экране моменты последней подготовительной суеты: кто-то поправляет волосы, кто-то даже улыбается без напоминания. На экране, пусть и непривычно большом, их команда выглядит сплоченной. Если бросить взгляд на картину реальную, то и она уже переставала казаться такой безнадежной. Все на своих местах, каждому отведена своя роль, как на снимке, так и на предстоящих сражениях. Сейчас в это верилось, как никогда.
– Морская фигура, замри! – приготовились… Вспышка.