Утро после столь… Сумбурного знакомства. «Эйлат», на самом деле, думал, что все будет куда хуже. Но на деле, даже столь разные личности могут сработаться – так показалось ему после этого знакомства. Да и адмирал был неплохой. В общем, команда подобралась не самая плохая.

Но теперь следовало познакомиться со всеми поближе. И если «Юбари» и «Тирпиц» вызывали что-то вроде… нет, не страха, но опасения – подойдешь к ним, а они на тебя наорут или еще какое-нибудь непотребство учинят – это больше касалось огромного нацистского чуда техники в таком же огромном теле, потому как «Юбари» просто не хотелось отвлекать от любимого занятия (хотя у него уже и была мыслишка – побольше торпедных аппаратов, поменьше орудий ГК, и наверняка «Юбари» могла помочь с этим).
Но все это «Эйлат» оставил на потом, решив начать с, как ему казалось, самого простого. «Флешер» выглядела дружелюбнее остальных, хотя и слабо идущей на контакт. Тем более необходимо было ее растрясти. Судя по тому, что он вчера видел и слышал, в море она будет совсем другой, но им же не только в воде предстоит общаться! Тем более, что подводный крейсер Гато на то и подводный, что обитать будет под водой, следовательно, с ней вообще будет не пообщаться.

Поэтому сейчас находчивый иудей маршировал прямиком к женскому общежитию. Где именно жила «Флешер» он не знал, но надеялся получить соответствующие сведения от коменданта сего славного заведения, которые некоторые юноши, а вслед за ними и мальчики за глаза скабрезно называли «Публичный дом», от чего «Эйлата» воротило. Не то что бы он был весь из себя правильный и хороший – от него тоже иногда можно было дождаться крепкого словца, а то и кулака в лицо, ну или куда дотянется, но подобный юморок его не прельщал. Может кто-то из обитательниц женского общежития и славился легкодоступностью, но не экстраполировать же это на всех разом и мерзко похихикивать?

Впрочем, чтобы обнаружить «Флешер», входить и не потребовалось. Зоркий эсминец разглядел ее в одном из открытых окон первого этажа. Она сосредоточенно смотрела в одну точку, высунув язык. Однако чем именно она занимается, он понял, только аккуратно подойдя, подтянувшись и полузабравшись в окно: да это же перезапуск франшизы Warcraft, конкретно reWarcraft III. Поскольку «Флешер», увлеченная игрой, даже не заметила столь бесцеремонного вторжения, «Эйлат» громко и с выражением произнес:
- ЖИЗНЬ ЗА НЕР’ЗУЛА!

Эйлат ожидал чего угодно: удара в нос с последующим кувырком на зеленую лужайку под окном, язвительного ответа цитатой из Warcraft'а, полного игнорирования но никак не того, что девочка, подскочившая на месте, вдруг примется затаскивать его в комнату. От неожиданного поворота Цви с широко раскрытыми от удивления глазами и постыдным "Ой!", недостойным настоящего мужчины, кубарем вкатился в комнату, упав прямо на кобчик с еще более постыдным "Ай!". Наверняка, не будь он канмусу, простым айканьем он бы не отделался.

- Воу-воу, полегче, Флешер! - Эйлат в примирительном жесте вскинул руки, - Никто никого наказывать не будет. Я ведь не совершил чего-то сильно противоестественного, - продолжил он, поднимаясь на ноги, и оценивая произошедшее. И тут до него дошло, что со стороны это выглядело как... Ну как сцена из типичного романа про Казанову или Дон-Жуана - вторжение в комнату к девушке через окно. Сбегать, судя по всему, придется так же, что придавало ситуации еще больше комизма. Оставалось надеяться, что его никто не видел.

Вставая, Эйлат также успел окинуть взглядом помещение. Наверняка, будь у него младшая сестра, любящая поиграть в компьютерные игры, ее комната выглядела точно также: неопрятно и наскоро заправленная кровать, картинки - не самые дурные, но с вечно повторяющимся сюжетом - развешенные по стене, мусор на столе, который Флешер, густо покрасневшая, стыдливо пыталась убрать. Он застал ее врасплох. И от этого теперь чувствовал себя несколько неловко и даже виновато. Поэтому когда Флешер задала ему вопрос, Эйлат поспешил ответить:
- Нет, вовсе нет. Я... Просто хотел тебя позвать прогуляться. И еще, - несколько потупив взгляд добавил Цви, - Извини за столь бесцеремонное вторжение.

Теперь миссия уже не казалась ему столь простой. И вина за осложнения лежала целиком на Эйлате, который вместо того, чтобы вежливо войти через дверь, дерзко забрался в окно, заставив своего товарища краснеть.

Внешний вид: на голове повязка, придающая непослушным рыжим волосам хоть какое-то подобие порядка. Темно-бордовая футболка, поверх которой темно-синий казуального плана пиджачок. На ногах темно-серые джинсы и кроссовки, подобранные в тон пиджаку.

- Адмирал? О, нет. Если бы он попытался заставить меня идти гулять, я бы сказал, что у меня утренняя молитва. Или дневная молитва. Или вечерняя молитва. Или даже ночная, - попытался хоть как-то разрядить обстановку серьезности и тотального недоверия Эйлат. На самом деле он очень не любил, когда его к чему-то принуждали. Видимо, сорока лет в пустыне евреям хватило, чтобы раз и навсегда изжить дух рабства. Конечно, потом были и вавилонские дела, и римские, но кому какая разница?  Поэтому Эйлат, пусть и шутя, но говорил чистую правду: если бы Макаренко попросил бы его заниматься неуставными делами, он бы с большой вероятностью отказался – если бы не хотел.
- В любом случае, адмирал тут ни при чем. Я сам. Честно-честно, - с этими словами Эйлат взглянул Флешер в глаза. Выглядела она смущенной и несколько… не то напуганной, не то еще что-то, - Нам, в конце концов, еще плавать вместе и все такое, ну вот я и подумал, что было бы неплохо узнать тебя и остальных чуточку ближе. Но Тирпиц я немножко боюсь, а Юбари наверняка занимается своей любимой техникой и… Ты вообще единственная, кто выглядел вчера хоть более-менее дружелюбно, даже несмотря… Ну, не важно, - Эйлат чуть было не ляпнул лишнего. Наверняка она и сама помнит, как вчера наехала на Юбари, и наверняка она сожалеет по этому поводу, - Я и сам вчера вел себя кое-как, - он смущенно запустил себе руку в волосы и опустил голову. Читать нотации старшим – та еще этичность, ага.

Чтобы выбраться из этой чуть ли не матовой ситуации, сложившейся на доске, где идет партия «Эйлат зовет Флешер на прогулку», Цви пришлось дернуть за последнюю ниточку.
- Знаешь что, а давай я с тобой сыграю. Только с одним условием: если я выиграю – мы идем гулять: тем более что погода сегодня хороша. А если нет… ну, можешь сама придумать, что, будет, если ты выиграешь.
Эйлат часто возился в общине с маленькими детьми да и детьми-подростками. У него, вроде бы, неплохо получалось искать с ними общий язык. Но тут… Эйлат совершенно не хотел себя вести с ней, как с маленькой. Она уже ходит в море, убивает и рискует своей жизнью. Вряд ли после такого остаются «маленькими». Но уж коли она любит поиграть, почему бы этим не воспользоваться?
- Ну так что, я бегу за своим ноутбуком? Обещаю, что вернусь я через дверь, как полагается, - Эйлат хитро подмигнул.

Отредактировано Eilat (2015-08-31 12:09:49)

- На самом деле я тоже не очень игрок в RTS. Ну, в любом случае договорились. Я мигом! И не забудь придумать, что мне делать, если я проиграю! – ответил Эйлат, немедленно пожал Флешер ручку в знак оформления оговоренности, и тот час же выпрыгнул туда же, откуда пришел, лишь каким-то невероятным чудом (а на самом деле имея достаточно богатый опыт подобных «операций») не поломав карниз со шторами и не разбив собственно окно.

Вернулся юноша действительно мигом – влияние паразита-эсминца на его тело дало ему огромное преимущество в скорости перемещения в сравнении с обычными людьми. Естественно, забраться обратно через многострадальное окно было бы куда проще и быстрее, но Эйлат обещал войти как цивилизованный человек – через дверь. И, будучи джентльменом, он собирался сдержать данное им слово.

На пути его встала, однако, преграда в виде вахтерши на КПП. Однако хитрый иудей знал, как бороться с подобными «минными заграждениями». Достаточно пары теплых, ласковых и пропитанных почтением слов и плитка вкусного молочного шоколада и вот он уже гордо направляется к комнате Флешер, местоположение и номер которой он узнал у все той же милой и растроганной женщины, которая, потрепав его по голове, пожаловалась, что все эти несносные мужланы так и норовят пробраться тайком и учинить какое-нибудь непотребство. Эйлату оставалось лишь нервно похихикать в ответ – она была целиком и полностью права, и этим он и воспользовался. Все любят хороших и правильных людей, особенно если их мало. Но мало кто задумывается, что зачастую за «хорошестью» и «правильностью» кроется корысть, что и продемонстрировал Эйлат.

В общем, потратив несколько минут на преодоление КПП, эсминец бодро зашагал к месту проведения «дуэли». Предварительно постучавшись, Эйлат вошел в открытую, видимо, предварительно дверь и немедленно заняв отведенное ему место и удобно расположившись обьявил, что хостить игру будет он, после чего он вывел свое чудо техники из гибернации и принялся «подготавливать поле боя»: закрывать все лишние приложения (для увеличения быстродействия машины), подключать wi-fi.

После этого Эйлат быстренько запустил reWarcraft и, создав, сетевую игру на одной из типовых карт, с веселыми нотками в голосе, будто уже предвкушая победу, произнес:
- Комната «Flasher», пароль «123». И да, перед началом игры я все-таки хочу знать, что мне уготовано в случае поражения.

Отредактировано Eilat (2015-09-01 23:45:25)

Эйлат слегка вытаращил глаза, пребывая в удивлении от ответа. Он совсем не ожидал, что Флешер, которая казалась ему замкнутой в себе и даже слегка нелюдимой, так легко согласится принять его предложение безо всяких условий. Он был уверен, что она выдаст что-то вроде: «если я проиграю – ты не будешь мне надоедать». Но так даже лучше. Гораздо лучше. По крайней мере теперь Эйлат совершенно не чувствовал угрызений совести: все-таки когда кто-то соглашается на твое предложение, ты чувствуешь себя гораздо лучше, чем когда принуждаешь кого-то следовать твоей воле.

Но сыграть, тем не менее, нужно было. Да и хотелось, в общем-то, тоже – Эйлат уже давно не играл с людьми по сети: с самого своего отъезда в Израиль. На базе, по существу, у него пока был только один хороший знакомый – Максим Горький, с которым, вопреки всеобщим предубеждениям относительно этого крейсера, он ладил очень даже хорошо. Но у того, как правило, было много бумажной работы и мало свободного времени. Был еще Ле Террибль, но тот предпочитал, в основном, общество корабликов постарше или другого пола – оно и понятно, ведь ему уже семнадцать. А сверстники? Они, в массе своей, считали Эйлата странным, да и сам он особо не горел желанием знакомиться с ними ближе – о чем теперь очень жалел. А тут выпала, наконец, возможность обрести друзей – пусть и странных и даже страшных, но ведь друзей не выбирают, верно?

Выбрав фракцию «Орда», Эйлат теперь ожидал, когда Флешер выкажет свои предпочтения. Заметив на столе шоколадку, Эйлат хотел было взять кусочек, и уже даже потянулся за ней, но, проявив внимательность, заметил надпись на обертке: «молочный». А завтракал он вкуснейшей говяжьей отбивной, всего-то минут сорок назад. Поэтому от лакомства пришлось отказаться – не кашрут же. Но и отказываться от угощения как-то не принято, поэтому находчивый эсминец, лишь слегка замешкавшись, просто притянул плитку поближе к себе, намереваясь через какое-то время заняться ее поглощением.
- Спасибо за шоколад! – Эйлат вежливо поблагодарил Флешер, тепло улыбнувшись ей. Вернее ноутбуку, за которым она спряталась.

Эйлат, поначалу решивший играть типичный раш с двумя казармами, спауном мелких юнитов и мастером клинка решил отказаться от этой затеи из-за часто повторяющихся атак назойливых эльфов, ведомых Флешер. Вместо этого, он оптимально перестроился под лейт-гейм с технологическим развитием и хорошей экономикой: за счет чего и победил – для этого не обязательно было иметь «больше кликов в секунду». Спокойно, хладнокровно, расчетливо – именно от такой игры эсминец и получал наибольшее удовольствие. Поэтому, зачастую он предпочитал пошаговые стратегии, а не RTS.

Но гораздо больше удовольствия Эйлат получил, не от того, что победил, а от созерцания повеселевшей и задорно улыбающейся Флешер. Окружающие, вообще частенько советовали ему готовить себя к педагогическому будущему, но сам эсминец относился к этому весьма скептически – важнее обучения он считал для себя защиту родины, потому и собирался, в итоге, стать военным. И все же ему нравилось проводить время с ребятами помладше. Он чувствовал себя среди их, как рыба в воде. Чувствовал, что может их чему-то научить и, что более ценно, чему-то научиться от них. Чему-то такому простому, но в то же время совершенно не очевидному на первый взгляд. Ему вообще было тяжело с ровесниками – он предпочитал общество либо тех, кто младше, либо тех, кто старше, вроде Горького или Терри.

- Знаешь что, возьми с собой тетрадку и пару карандашей – сыграем с тобой в Морской Бой, - улыбнувшись произнес Эйлат, - И еще посмотрим, кто кого.
Это был совершенно очевидный вызов. И он был принят. Нет, Эйлат вовсе не стремился доказать Флешер, что он лучше во всем. Более того, эту партию он собирался проиграть изначально, принеся карандашом нарисованные на бумаге корабли в жертву дипломатическим ухищрениям. Или все-таки не стоит так делать?..
- Я знаю, где этот «каньон», ну торговый центр то есть. Там есть пара хороших ресторанчиков, коли ты проголодалась. Какую кухню предпочитаешь? – Спросил Эйлат, укладывая свой ноутбук и зарядник обратно в аккуратную сумку.

Флешер, судя по тому, что говорила без умолку, окончательно раскрепостилась и признала Эйлата за своего, что не могло его не радовать. Сунув предоставленные блокнот и ручку в карман пиджака, эсминец дождался, пока Флешер из милой девочки превратится в милый силуэт девочки, скрытой под почти бесформенным дождевиком.
- Американская, мексиканская, итальянская… - Эйлата, в принципе, все это устраивало: везде можно будет выбрать что-то непротиворечащее правилам кашрута. Мысль об этом прервалась звонким голосом, вещающим про… - «Кроличьи какашки»? – тупо переспросил Эйлат с раскрытыми от удивления глазами, – Это где это так кормят? - наверняка ничего действительно стремного за этими словами не крылось, но все же, - Ладно, не суть. Торжественно обещаю, что не буду кормить тебя какими бы то ни было какашками! – с гротескно притворной серьезностью, положив кулак правой руки на сердце и вытянувшись по струнке, заявил, дурачась, эсминец.
Выходя, Эйлат ответил и про свои кулинарные предпочтения:
- Что касается меня, я предпочитаю нашу национальную кухню и арабскую – пальчики оближешь, серьезно! Один только фалафель с овощами в пите чего стоит! – юноша мечтательно поднял глаза, упершись взглядом в потолок, но видя лишь родной дом, друзей и семью. Его лицо тронула грустная улыбка от приятных, и в то же время таких далеких воспоминаний. Больше они уже так не соберутся, если, конечно А-донай не ниспошлет очередное чудо на бренную Землю.

Еще раз поблагодарив «госпожу Касивазаки», Эйлат вышел вместе с Флешер на улицу, попав под тяжелый дождь. И если у нее был дождевик, то он принимал все «снаряды» на себя, буквально за пару минут промокнув насквозь, что вкупе с сильным ветром заставляло дрожать от холода. Наверно, стоило спросить, есть ли у Флешер зонт или что-то такое, но иногда умные мысли имеют обыкновение приходить позже, чем нужно. В любом случае, теперь Цви оказался в неприятной ситуации. Нет, заболеть то он не заболеет, но, черт возьми, холодно же!
Поэтому взяв девочку за руку, Эйлат зашагал быстрее, - Осталось с-совсем чуть-чуть, - стуча зубами выговорил юноша. Тут то его и застал вопрос про то, почему центральная база находится на этих островах, где никогда не угадаешь, какая погода будет завтра.
- Не знаю, - ответил юноша, - но почему Центральная База должна находиться в Америке, а не в Африке или Европе, а может где-н-н-нибудь еще в Азии? И д-давай просто д-добежим уже до этого т-т-торгового центра, а?

Цель была уже совсем близко. Они уже пару минут бежали по развлекательному району, мгновенно опустевшему из-за сильного дождя: лишь пара одиночек под зонтами, спешившие куда-то по своим делам.
- Вон! Вон он! П-п-последний бросок! Д-д-давай! Там поговорим! – Все еще удерживая Флешер за руку эсминец ускорился. Теперь он мчал с максимальной скоростью, которую могла удерживать девочка.

Эйлат вместе со своей новой подругой пулей влетели в торговый центр с очередным странным японским названием, которое он никак не мог запомнить – да и не нужно было. Контраст между серой улицей со стеной дождя и ярким, теплым и сухим помещением «каньона» был колоссальным. Поставив Флешер на ноги, юноша вытер рукавом капли влаги с лица.
- Фу-у-у-ух! Наконец-то. Добрались, - постепенно согревающийся Эйлат был рад, наконец, оказаться под крышей. Причем не просто под крышей – но в окружении различных магазинчиков, лавок, забегаловок и ресторанчиков.

- Ну что, куда пойдем? И не смотри, что тут ни разу не была – просто веди. Куда-нибудь да придем, - весело произнес Эйлат. А пока Флешер вела, продолжил прерванную беседу, - Фалафель придумали египетские копты. Ну, христиане местные, для того чтобы было чем мясо заменять во время поста. Шарики из нута с пряностями, обжаренные в кипящем масле. По вкусу действительно на мясо похоже – но не мясо. Ну а пита – да, лепешка хлебная. Она обычно полая внутри делается – ее разрезают и фалафель с овощами кладут. Ну и соусы по желанию. Ничем не хуже вашего гамбургера. Это, значится, раз.
Взяв небольшую театральную паузу, юноша продолжил, уже значительно тише, - А вот что касается японцев: не знаю насчет кораблестроения или мореходства, но вот про тактику мог бы поспорить. Но надо ли? – Эйлат пожал плечами. Ему не очень хотелось об этом спорить, но подобный шовинизм мог плохо кончиться – хотя бы потому, что даже у них во флотилии вчера Флешер успела учинить ссору, - Я тебе только одно скажу. Я не думаю, что стоит судить японцев сегодняшних по тому, как они вели Вторую мировую войну. С тех пор уже много времени прошло. Не стоит смотреть на людей свысока, потому что кто-то там когда-то кого-то победил. Это же глупо, разве нет? Хотя погода тут и правда частенько бывает скверной. Вот у меня на родине - так там жарко. И дожди бывают редко.

Отредактировано Eilat (2015-09-22 14:10:42)

- Да нет, не вегетарианец, - бросил Эйлат с улыбкой, пожав плечами: так, чтобы было понятно, что он не оправдывается, а попросту констатирует факт, - Просто вкусно. Не хуже хорошо приготовленного мяса уж точно.
Против хорошей порции стейка из говядины эсминец, при соблюдении некоторых и далеко не самых сложных правил, не был против. Более того – он даже любил мясо, как и всю вкусную пищу. Но не мясом единым! Вокруг столько всего, что можно попробовать. Неужели она этого не понимает? Впрочем, Эйлат и сам от «консерватизма» в пище отошел не так давно – это явно возрастное.

То, что Флешер так по-шовинистически относится к японцам… Эйлат в принципе понимал, откуда у девочки столько презрения и ненависти к ним – от паразита. И больше он поднимать эту тему не рисковал: когда перед ним начинали защищать палестинцев и арабов, его самого дрожь пробирала, так что он ее в этом плане понимал, свою бестактность осознал и принял осознанное решение. Может быть потом, в процессе службы, они с Юбари все-таки сработаются и тогда все предубеждения исчезнут. С другой стороны, если бы ему пришлось служить с палестинцем или арабом, он не знал бы, как себя вел. У него уже и так одна «проблема» во флотилии имелась, причем такая – что больше и не надо.

Пока Эйлат задумался обо всем этом, Флешер, похоже, нашла ресторан корейской кухни. И на лице ее, буквально прилипшем к стеклу, явно выражалась щенячья радость. Его и самого заворожил вид жаровен в столах и вкуснейшей пищи.
- Отличный выбор. Может, войдем уже внутрь и насладимся, вместо того, чтобы тупо смотреть? – похихикивая сказал Эйлат и буквально за руку утянул Флешер от окна к входу в ресторанчик. Заняв свободный столик, Эйлат вежливо подозвал официанта и попросил принести меню. Цветастое, с картинками и странными азиатскими названиями, оно пусть и меньше чем жаровни, но тоже завораживало. Юноша вообще редко ходил по ресторанам – в Иерусалиме было не до того, да и денег было вечно мало. А после того, как он попал в ОВМС и стал прилично получать, он просто не мог к этому привыкнуть, поэтом оставлял себе лишь десятую часть зарплаты, которую тоже далеко не всегда тратил полностью, а остальное отправлял домой. Так что походы в рестораны для него если и не были в диковинку, то точно были большой редкостью. И раз уж случай выпал - почему бы им не воспользоваться.

Отредактировано Eilat (2015-10-01 13:16:16)

- И бекона побольше, на двоих, и побольше, - голос Флешер вывел его из размышлений, в которых он пытался выбрать между кальби: аппетитным блюдом из говяжих ребрышек с чесноком, маслом, сахаром, перцем, лимоном… м-м-м; и простого пулькоги: по-нашему – барбекю.
«Бекон. Свинина. Нельзя», - простая ассоциативная цепочка вылилась в сигнал тревоги.
- Я не буду бекон, Флешер, спасибо, - виновато и несколько сконфужено ответил Эйлат. Нет, он совершенно не стыдился своей религии, но она явно хотела сделать ему приятно и отказываться от любезности – это, в общем-то, сродни оскорблению, - Принесите, пожалуйста, вот это, - обратившись к официанту, юноша ткнул пальцем в пулькоги, - И собу. И чай, жасминовый, если можно, - еще одна слабость, перед которой Эйлат не мог устоять: очень он любил чай с жасмином.

Дождавшись, когда официант удалится, Эйлат виновато объяснил Флешер, - Понимаешь, мне нельзя свинину. Говядину можно, домашнюю птицу – можно, свинину – нельзя. Религия запрещает, - он пожал плечами, - Но все равно, спасибо за заботу, - юноша попытался ободряюще улыбнуться, но вышло ли?
Ничего лучше, чем сказать правду, он не придумал. Да и зачем врать-то? Ну, не поймет – и не поймет. Быть осмеянным? А чего тут бояться, будто бы впервой. И вообще – у всех свои тараканы в голове. Кто-то – верит в а-доная, кто-то испытывает иррациональную ненависть к японцам, у кого-то раздвоение личности, кто-то повернут на технике – и так далее. Главное, чтобы делу не мешало.

Есть расхожее выражение: «В окопах не бывает атеистов». Живя на Ближнем Востоке, особенно, после 2015 года, евреи, по сути, оказались в условиях середины 40-х годов, если не хуже. Арабы всюду активизировались, в то время как официальному Израилю, который по началу еще держался, стало не хватать морской помощи. ЦАХАЛ вновь стал похож на «Хагану», а особо радикальные евреи, даже возродили «Иргун». Повседневной рутиной стали убийства, артиллерийские дуэли, теракты и прочая-прочая. Фактически, все вокруг стали бороться. Все вокруг было пронизано войной. Поэтому совершенно неудивительно, что еврейская молодежь, особенно в общинах, стала религиозной.
Особенно сильно на Цви повлияла смерть дедушки и кома мамы – со своей стороны он не мог делать уже ничего, кроме как молиться. Молиться, чтобы она выжила. Чтобы она, в один прекрасный день, вернулась. Потом он попал в ОВМС и мог помогать маме финансово, оплачивая поддержание жизни в ее теле и какое-то подобие лечения, которое вообще возможно, когда человек в коме. Но вера его стала уже столь сильна и столь ему привычна, что он даже не думал о том, что бы жить без нее. К тому же, ему нравилось жить по традициям и заветам предков. Это напоминало ему, даже вдали от дома, родни и друзей, кто он есть.

После извинения Эйлат сидел, виновато потупив взор и больше ничего не говоря. Да уж, действительно: неудобно получилось.

Зачем? О, как много людей задают вопрос «Зачем?» Нет, Эйлат вовсе не считал таких людей кощунственными или ужасными еретиками или безбожниками. Они просто другие – и все. Древние греки, например, называли словом «барборус» всех, кто не являлся эллинами. Но они не считали их хуже. У многих они заимствовали культуру или технологии. Лишь потом, когда они стали считать «барборус» хуже, чем эллинов, они жестоко поплатились за это. Во всяком случае, так было написано в одной из тех умных книжек, что стояли в дедушкиной библиотеке. Этот урок мальчик запомнил накрепко.

Что же до правил соблюдения кашрута? Он, конечно, сейчас ответит, но вряд ли встретит понимание:
- Видишь ли, Флешер, у моего народа была довольно тяжелая история на протяжении всех веков, да и сейчас не сахар. Его рассеяло по всей земле. И все же он не забыл свои корни. Не забыл, в том числе, потому, что придерживался своих традиций. Даже не «в том числе», а в основном. А-донай – по нашему это Господь, запретил не только свинину, но и много чего другого – в основном хищного и нечестивого. Подразумевалось, что для здоровья телесного оно может и не вредно – хотя в условиях жизни на Ближнем Востоке непрактично во многом – но для здоровья духовного очень даже губительно. Возможно, что на самом деле это и не так, но мой народ до сих пор соблюдает кашрут. Соблюдение этих правил – правил в пище – казалось бы глупо. Но имеет и свои плюсы, которые перевешивают все остальные минусы. Например, я всегда могу найти еврейскую общину в любом уголке мира – если она там есть, конечно – потому что у нас одно и то же меню, точнее набор продуктов. Где-то может не быть синагоги, не быть еврейского района, но по молитвам и по пище я всегда распознаю близкого мне человека. Мы раскиданы по всему миру, зачастую говорим на разных языках – и все же мы один народ и вместе духовно, несмотря на расстояние. Над этим можно смеяться, над этим можно глумиться, это можно не понимать и так далее – но в этом, в традициях, сила единства нашего народа. И до тех пор пока эти традиции соблюдаются – мой народ будет жить. Как только мы о них забудем – мы растворимся в истории, - Эйлат перевел дух и продолжил, - У американцев тоже есть то, что их объединяет. Образ жизни, стремление к «американской мечте» и что-то еще, чего я могу не знать. Кому-то что-то из вашего образа жизни кажется смешным: например толстяки, набухающие на фастфуде. И все же оно ваше. Дух свободы там… Не знаю, правда не знаю, что у вас – но что-то точно есть. Просто не может не быть. Так и у нас – традиции. Так уж получилось, что религия и традиция у нас – одно и то же, - закончил свою короткую речь юноша.

Наверняка одиннадцатилетней девочке сложно это понять из весьма путаного объяснения, но Эйлат совершенно не боялся быть непонятым или осмеянным. Потому что он свято был уверен, что прав. А когда ты прав, не имеет никакого значения, что думают другие по этому поводу – когда речь касается вопросов морали, духовных ценностей и прочая-прочая, только ты сам можешь решить для себя, что верно, а что нет. Отец так учил, во всяком случае, а Эйлат еще ни разу не разуверился в этом. Возможно, в будущем, его уверенность в этом пошатнется. А пока – так, и никак иначе. А другие могут жить так – как хотят. Их право. И кто этот маленький еврей такой, чтобы их осуждать.

Уже после того, как принесли еду, Эйлат, пожелав приятного аппетита своей спутнице, уткнулся в свою тарелку. Молчать было нельзя, потому что уровень неловкости с каждой секундой возрастал донельзя. Нужно было срочно что-то придумать, как-то отшутиться, что ли.

- Если ты не хочешь или не готова выслушивать страшно скучные религиозные и социальные причины того, почему евреи не едят свинину – лучше не спрашивай, - шутливым тоном произнес Эйлат, чтобы хоть как-то разрядить обстановку, - Потому что в моем варианте это было еще кратко. И не дай а-донай тебе когда-нибудь спросить раввина о таком или чем-то подобном. Потому что он тебе закатает полуторачасовую лекцию, а шанса уйти у тебя не будет – я через это прошел, а тебе не советую, - и потом, заговорщически добавил, - Хуже речей раввина только доскональное изучение Торы или занятие Каббалой – то, чем промышляют самые двинутые из нашего народа, - взяв небольшую паузу, юноша добавил, - Слушай, а расскажи лучше про Америку. Уверен, что это в тысячу раз интереснее!
Расчет был простой. Сейчас она начнет рассказывать про то, как жила дома, чем занималась и так далее, и забудет всю эту «дурацкую нудную чушь», которую он тут нес. Ей действительно не нужно было это знать, во всяком случае, до поры до времени.

Официант как раз принес его порцию вкусноты и вкусный-вкусный чай. Предвкушая «культурный обмен» и вкусную еду, Эйлат приободрился после того, как своим занудством свел все веселье общения на нет». Налив чай в принесенные для него пиалы, одну из них он пододвинул поближе к Флешер. Просто из приличия. Не захочет – не выпьет. Захочет – хорошо ведь.

Чай и вправду был вкусным. Было бы странно, если бы в Японии не умели делать чай. Обжигающе горячий, еще не слишком крепкий, мягкий. Такой, что можно было забыть почти обо всем на свете. Так, будто это наркотик какой. Но дурман, вызванный чаем, продержался всего две-три секунды, так что Эйлат несильно выпал из беседы.

Не то что бы он особо много узнал про Америку из ее рассказа. Зато узнал о том, что и у нее в семье, получается, не все в порядке. Ну и про фермы узнал. Счастливая она – тетя у нее своей фермой владеет. Цви любил животных. Они не такие, как люди. Они лучше – они не врут, не предают, не бросают.

- Круто. Я на наших фермах – не, в кибуцах – только пару раз бывал. Помогали работать старшим. Ну и на зверей тоже смотрели. Лошади очень красивы. Там было несколько, но мне больше всего понравилась вороная. Ее Эстер звали. Она очень добрая была. Остальные гордые какие-то, а она – именно добрая и отзывчивая. Я на ней даже катался. Сам. Всю попу себе отбил. Но у нас на фермах обычно не только животные: там и выращивают растения, и иногда даже производство есть свое кустарное.
Он внимательно наблюдал за своим «барбекю», переворачивая его, стремясь добиться того, чтобы мясо прожаривалось равномерно. Получалось вполне.
Про «семейную» часть жизни Эйлат предпочел пока не спрашивать: не его это дело. А вот про бейсбол таки решил:
- Расскажи, кстати, про бейсбол? Я в общих чертах знаю, но интересно. Я только крикет видел: англичане, оставшиеся в Израиле, иногда в него играли. Я слышал, что это похожие игры. Сам-то я только в футбол играл. Тот, который у вас «soccer» называется.

Если бы Эйлат и Флешер были старше, он бы наверняка подумал про нее, что она «дикая ковбойша с просторов необъятного Запада». Возможно, если бы он был поехавшим фетишистом, это его даже завело бы. Но по счастью, оба они еще были детьми. Он – постарше, она – помладше. Но все еще дети. Дети, угорающие над веселыми историями. В загашнике Эйлата таковых, к сожалению, было не очень много. Были, конечно. И про маленького хасида Элли, и про дядю Борю, который приехал из России – очень веселый и странный тип – да и другие тоже имелись, про себя родимого. Например, про то, как он, будучи маленьким, проверял аэродинамические свойства ботинок гостей, бросая их с четвертого этажа – в Иерусалиме так намело, прямо как в 2015-ом. И вот Цви, шалопай, собрал по ботинку от каждой пары обуви и давай аккуратно их сбрасывать под окно – прямо в сугроб. Реакция гостей, когда они обнаружили это, была, конечно, восхитительная: все долго смеялись, а Цви плакал от стыда. Или от того, что его отшлепали. Или от всего вместе. Эту историю он собирался рассказать Флешер. Потом.

А сейчас он с энтузиазмом, подавшись вперед, слушал правила бейсбола. Видимо, он действительно ей очень нравился. Мальчику оставалось лишь слушать и кивать, давая понять, что все понятно. И она так разошлась, что стала показывать, какой классной она была отбивающей. Ну, что можно сказать – меткости Флешер действительно не занимать! И наверняка она была бы хорошей спортсменкой и без всяких паразитов.
Именно об этом свидетельствовал кусок лакомства девочки, находящийся во рту у Эйлата, на половину погрузившись внутрь. Выглядело со стороны, наверно, уморительно. Но вот самому Цви было вообще ни разу не смешно. Глаза его были полны ужаса и отчаянья. Он пытался сообразить, что же делать теперь с этой не кошерной пищей, уже побывавшей во рту. Просто выплюнуть? Неприлично же. Проглотить? С одной стороны, вроде как все равно уже кашрут нарушен, а с другой, зачем и дальше гневить а-доная? Но и просто сидеть с куском пищи во рту было нельзя. И Эйлат решился.
Чудовищным усилием воли он заставил себя проглотить греховную пищу. Очень натужно, очень неестественно. Но он все-таки сумел. Да, она действительно оказалась вкусной. Только это нисколечко не утешало. Несколько дней поста теперь обеспечены. На глаза его почти навернулись слезы, но он сморгнул их. Наверняка он запомнит этот день, и он войдет в череду смешных рассказов дедушки Цвики, которые он будет рассказывать своим внукам, призывая их к величайшей осторожности.

А сейчас он всеми силами убеждал себя, что все нормально – это не конец. Да и решился первым прервать неловкое молчание.
- Ну… Это… Мне очко засчитывается, получается? Я же поймал, верно? Хотя, надо сказать, что ты очень меткая, хе-хе-хе, – лучше было перевести все это в шутку и фарс, чем устраивать скандал. Она то, в конце концов, ни в чем не виновата. Это же все случайность. А случайности не случайны. Может, это а-донай его так проверяет?

Отредактировано Eilat (2015-10-16 23:16:01)