Вся последняя неделя казалась ирреальной и не настоящей. Словно бы совершенно новая жизнь началась. И не было никогда ни Хоккайдо, ни Бермуд, ни любых других непродолжительных задержек где-то на базах ОВМС раскиданных по всему миру. Словно то, что было до Севастополя, могло и не существовать вовсе.
Словно ничего и не должно быть после него или кроме.
Уилла чувствовала себя здесь как дома. И это восхитительное ощущение ей не хотелось отпускать от себя и из себя как можно дольше. И ей бы хотелось остаться.
И все сумрачные предчувствия, особо сильные в первый их день прилёта, были как тени облаков – лишь где-то далеко на горизонте. Когда знаешь, что буря придёт, рано или поздно, но точно явит весь свой грозовой фронт. Но это – в будущем. А пока можно наслаждаться погожими деньками и солнцем.
Солнце, которое небесное светило, правда, соизволило выглянуть из-за серой однообразной пелены облаков лишь за пару дней до задания, но погода не портила субмарине настроения.
За это время они с Нумачи ни разу даже толком не поссорились. Огрызались порой, да и то лениво, как бы нехотя. Показатель это того, что им полезно жить раздельно или чудотворное влияние Код? Загадка, не иначе.
А диагноз "ДКБ", который настиг "Первую" после одной из тренировок как-то даже опечалил Уиллу. В прочем, это могло и показаться. Не показались лишь апельсины, которые она принесли вместе с Джинни Роуке каждый вечер. Да и те два дня, что Нумачи прозябала где-то в мед.корпусе не выпускаемая на свободу Лёва провела в комнате Код. Словно чувствовала, что вновь настигшее девочку, пусть и временное, но одиночество может плохо сказаться. Поэтому много смеялась и шутила, ставила за загрузку одну комедию за другой, проводила эксперименты по попыткам заплести волосы Джинни в различные прически, сплетничала о мальчишках и подарила девочке один из флакончиков своих духов, наполненных восточным ароматом с цветочными нотами, вишней и призрачным, но ощутимым вкусом ванильного суфле.
За пару дней до выхода в море с Центральной Базы к ним в экстренном порядке вызвали ещё одну подводную лодку – Сюркуф. Уилла о нём (или ней?) ничего не знала и раньше не слышала. И поэтому не без любопытства за завтраков приглядывалась к юноше с пепельно-седыми волосами и холодным, словно  предостерегающим, взглядом. Но Уиллу это не оттолкнуло и, прихватив свою кружку с какао и весело подмигнув Код она отправилась знакомиться с пока что незнакомцем. Первое впечатление от внешности  оказалось во многом правдивым, но беседа получилась с оттенком дружелюбия даже несмотря на то, что пару раз прошлась в явной близости к опасным и "скользким" темам для обоих субмарин.
"Будем жить", – пришла к лаконичному итогу Львица и решила, что нет смысла не доверять в этом своей интуиции. А последняя ей подсказывала, что с Джеком они сработаются. Может быть, не так гладко как с Код или Грунионом, но сработаются. На него можно положиться.

Утро выдалось солнечном и искристым. Ровно таким, каким Уилла его себе и представляла. С Джинни они вышли к построению практически последними, если не считать Димки. Ильмаринен уже поглядывал на их адмирала – Яну Мыщак – которая импонировала Лёве и своим внешним видом, и манерой держаться, и манерой общения. А мальчишки эсминцы гонялись друг за дружкой по обледеневшей пристани, то и дело поскальзываясь, но каким-то чудом, не иначе, удерживая равновесие. Вся "Севастопольская" команда нравилась Уилле. И, что грело душу, она чувствовала что и "Льву" они по душе. Он был, как и всегда, весьма нейтрален и сдержан, но его симпатию (особенно к подводным лодкам) трудно было не замечать.
На тихое высказывание Джинни Уилла сперва пожала плечами и, взяв девочку за руку, на несколько секунд крепче сжала её ладошку. Немой жест, который говорил, что всё будет хорошо. Обязательно будет. Ты только не переживай. И верь мне.
Выслушивая последние наставления и рекомендации, скорее призванные окончательно расставить точки над "i", чем прояснить как-либо ситуацию и их цель на сегодня, субмарина смотрела на море, искрившееся в лучах солнца.
– Есть еще вопросы?
"Да нет", – всё было предельно ясно и понятно. На глубине нет кислорода и это единственное, что по настоящему осложняет им задачу. А в остальном...
Уилла подняла руку, как ученица школы, чтобы привлечь к себе внимание. Её вопрос, ещё не сформированный до конца, был больше похож на неясное и смутное предчувствие. Тревожное, сумрачное, несущее в себе опасность. Или предостережение?
– Не вопрос... скорее уточнение, – Уилла убрала за спину косу лежавшую до того на плече и точно так же как у Джинни плетёную в "колосок", – будут ли рекомендации на случай непредвиденного обрыва связи с вами?
Этого, как правило, никогда не ждёшь. Но подобные ситуации, всё же, случаются. И их не стоит не брать в расчёт.
Почему-то вспоминались Бермуды. Они вообще часто, совершенно без всякого желания, вспомнились ей. Но там об этом знали все. И все были к этому максимально готовы.
А вот остаться в темноте, с одним лишь ножом в руках, в глухой и непробиваемой тишине...
"Глупости. Успокойся, дурочка".
В конце концов, темнота, тишина и глубина – это ведь их стихия. "Лев" точно будет знать, что делать.
Всё будет хорошо. Да.

Парень даже не подумал отводить взгляда от глаз адмирала. Пусть она и делала вид, что этот укол её не достиг, но по изменившемуся настрою группы все и так понятно. У каждого есть своя маленькая слабость, Ахиллесова пята, удар по которой ощущается больнее всего. И зная это, гораздо проще понять, что движет человеком. Надо отдать адмиралу должное, она владеет своими эмоциями гораздо лучше, чем её недоделанная флотилия. Лучше, но не абсолютно - в последней её фразе, адресованной Сюркуфу, все же проскочило это надменное выражение, ставшее сигналом подлодке - он попал туда, куда и собирался. Ну хоть какую-то толику удовлетворения Джек получил.

Скрывая ехидную улыбку за безразличным выражением лица, парень отвернулся чтобы отряхнуть невидимые снежинки с плеча. Разве может что-то веселить больше, чем чужая злость? Сюркуф был удивлен, что флотилия до сих пор не взорвалась осуждающими криками, предпочитая сверлить пришельца гневными взглядами. Плевать, так даже веселее. Они не друзья, с ними нечего церемониться. Джек молча дождался, пока Мыщак докурит и отдаст команду грузиться в экраноплан. Стоять на суше, если честно, ему уже окончательно осточертело, а пререкания с адмиралом или кем-нибудь из флотилии вряд ли доставили бы хоть мало-мальски значимое удовольствие. Парень лишь перетаптывался с ноги на ногу и делал вид, что не замечает, как на него смотрят остальные.

А вот и команда. Джек погрузился последним, отойдя в дальний конец салона сразу, как только за его спиной захлопнулся люк. От Груниона и остальных парней его отделяли Код и Лев, выступившие невольной стеной. Впрочем, первой не удержалась Код, высказавшись по поводу “процента потерь” и сразу же отшатнувшись. Её возглас заставил Джека оторваться от своего модуля, медленно повернуться в её сторону, и фальшиво улыбнуться:
- Мы все проценты. Цифры в бумагах всяких важных шишек и адмиралов. Если есть претензии, то напиши им, - он даже не соизволил сфокусировать взгляда на маленькой подлодке, собираясь уже сказать какую-нибудь гадость, но Уилла поспешила успокоить Код. Удивительно, но на Джека её слова тоже подействовали, поэтому он просто отвернулся, буркнув напоследок: - Мои “двадцать пять” меня вполне устраивают.

Пускай они и дальше витают в своих розовых облаках дружбы и доверия. А Сюркуф не позволит обмануть
себя какими-то улыбками и словами. Все дети моря, без исключения, всего лишь пешки в тех или иных руках. И не всегда эти руки могут оказаться добрыми. Если этой флотилии повезло, то пусть заткнутся и не лезут со своими наивными представлениями о жизни и людях в любую дырку. На деле ведь всё гораздо прозаичнее и жестче, и вряд ли кто-нибудь из сидящих в экраноплане канмусу сумеет осознать это без хорошего пинка по их детским задницам. А слова Джека о потерях можно сравнить разве что с легким похлопыванием по плечу спящего, и не желающего вырываться из своих сладких грез, человека.

Водрузив на голову капюшон, Сюркуф повернулся к заговорившей Львице. Он смерил её все тем же стеклянным взглядом, что прежде достался Код, после чего высказался:
- Мне все равно, что делать. Пусть флагман сам решает, - и демонстративно пристегнул ножны с ножом на нагрудное крепление, острием вверх, чтобы быстрее выдернуть в случае чего. По правде, его не прельщала роль низкооплачиваемого глубоководного грузчика. С куда больше охотой он бы выпотрошил парочку вражеских субмарин, чем таскал тяжеленный металлический ящик. Но раз уж он здесь “гость”, да еще и вызвавший бурю негодования, то вполне ожидаемо, что его отправят на “черную” работу. Поэтому он даже не глядел на сосредоточенное лицо Груниона, продолжая подключать к модулю торпедные аппараты и башню ГК, которые вряд ли понадобятся в этом выходе.

"Замолчи", – Лев была готова уже "попросить" Сюркуфа заткнуться, но сама же прикусила язык и промолчала. Да, они цифры. Проценты. Расходный материал на войне.
И что с того? Жизнь вообще, если хорошенько подумать, та ещё дрянная штука и, куда не плюнь и не посмотри, в ней дохрена дерьма и мусора. Но какой смысл говорить об этом или специально напоминать? Зачем видеть именно это? Чтобы не забывали, что способны умереть? Глупость. Всё это глупость и бессмысленная трата слов, а для кого-то ещё и нервов.
Все эти разумно-разумные и философские разговоры про то, что они лишь пешки ей ни раз доводилось слышать. Да что там, порой даже самой говорить, но слова ничего не решают.
И это было тем, что откровенно бесило и выводило Льва из себя. Это было похоже на попытку то ли найти виновато, то ли скинуть с себя всякую ответственность. А, может быть, и то и другое сразу. Или и не первое и не второе, а нечто совершенно третье, чему названия так сразу и не подобрать.
Одно Лев знала точно: не важно сколько лично ей отводят процентов в каждой боевой операции отдельно или в целом: "пять процентов", "двадцать пять" или вовсе ноль и её смерть не возьмут в расчет. Всё это не важно.
Это никогда не повлияет на то, что ей будет больно, и будет темно, и она однажды умрёт. И, что намного страшнее, умрут все, кого она любит.
Но это не повод.

Подавив своё недовольство, едва прислушиваясь к тому, о чем переговариваются Код и Грунион и не понимая ничего из последней брошенной Димой фразы, Уилла спокойно и сосредоточенно проверила всё своё оборудование. Поддерживать угасший разговор она не собиралась, не было смысла поднимать эту тему, уже внесшую разлад в их и без того не самую слаженную команду на свете.
"Не думала что пожалею о том, что рядом нет Нумачи, – странное дело, правда?" Она настолько привыкла всем говорить, что их вечные ссоры, споры и возникающие из воздуха придирки её бесят, что не знала что делать, когда всего этого не оказывалось рядом. Ей не нравилось работать вместе с "Первой" – это правда. Её раздражало одно только осознание того, что та её старается оберегать и готова ради неё рисковать собой и то, что Роука совершенно не умеет как следует постоять за себя. Но сейчас, пожалуй, она была бы её компании более рада. Чувствовала бы себя... нет, не в большей безопасности. Но определённо как-то спокойнее.
Заглушая в себе остатки раздражения, Уилла села на лавку и несколько секунд, запрокинув голову, изучала потолок. Пожалуй, стоило бы что-то сказать. Разбавить как эту гнетущее молчание, что возникло между ними всеми. Но слов не было. Да и стоило ли? Вот уж хороший вопрос...
Закрывая глаза, Лев вслушивалась в мерное и успокаивающее гудение двигателей экраноплана, а в мыслях вертелись противные и засевшие "двадцать пять процентов".
"Тс, вот же бред. Такая ерунда, а не выкинешь".

Слушала она внимательно и сохраняя молчание. Заметила как вздрогнула Код на упоминание "треуголки". И понимала и разделяла её чувства. Более того, Уилла вообще терпеть не могла любую подводную вражескую единицу противника. Они вселяли в неё ужас, о котором она никогда и никому не рассказывала. Не признавалась в этом даже самой себе, как и не думала о том, что настоящий океан оказался совершенно не таким, как яркий и праздничный коралловый риф из её прошлого, кажущегося теперь совершенно чужой жизнью.
"Требуешь при некоторой ситуации невозможного, – поднимаясь на ноги, Уилла закусила нижнюю губу, а потом медленно кивнула". Она поняла и приняла к сведению, что груз – самое приоритетное для них.
Грунион отправился на воду первым. Следом, сжав перед выходом её руку, спустилась Джинни. Лев следом подошла к проёму, который образовали разошедшиеся в разные стороны погрузочные ворота. Уже приготовившаяся надеть маску она замерла и обернулась на Джека. Пару секунд молчала, изучая его внимательным взглядом, словно бы принимая какое-то решение.
– Ты, конечно, думай что хочешь по поводу всего этого,  – не важно, разочаровался он по ходу службы в командной работе и окружающих или уже родился с полной неприспособленностью к этому. Уилла не собиралась в этом разбираться прямо сейчас – поздновато. Нет времени. Как нет у неё ни сил, ни возможностей ни желания пытаться кого-то и в чём-то переубеждать. Манера поведения возникает не с пустого места, а исходя из имеющегося опыта. И если у Джека этот самый опыт был печальным – что ж, она сочувствует. Но ей сейчас деваться тоже уже некуда.
– Но я рассчитываю на тебя. Собственные руки у меня будут заняты. Поэтому просто делай то, что умеешь делать лучше всего. – Она была уверена, что пояснения здесь не нужны. Что Джек и так всё поймёт.
Надевая маску, Уилла поправила антенну и, подойдя к самому краю погрузочных ворот, а потом прыгнула.

Они сработали до удивительного синхронно. Уилла легко ушла влево и вверх, не сразу дав себе отчёт, что их с Сюркуфом действия оказались зеркальными. Ну и чёрт с ним, главное, что вражеский веерный залп был сейчас не опасен. 

– Контакт, – отстранённо отозвалась Львица, когда не её торпеды отправились к целям. Пояснять что-либо за не проронившим ни слова Сюркуфом она не стала, молча корректируя наводку своих торпедных аппаратов и уже вооружившись ножом, потому что в любую другую минуту сделать это может быть уже поздно.
Утопленницы, обычно действовавшие совместно и синхронно, сейчас повели себя странно и действовали при этом быстро. Времени на то, чтобы хорошо подумать, не было. Отследив движения верхней вражеской субмарины, одетой в спутанные лохмотья старого платья, уходившей от торпеды Сюркуфа, Уилла взяла её действия на упреждение и пустила ей вдогонку и подарок ещё две свои.
И передумала атаковать длинноволосую, что была внизу, уже взятую второй целью. Можно было повторить манёвр Сюркуфа, но настойчивое приближение "Ё"-класса заинтересовало её больше.
Подпускать близко к себе зубастую – чревато. Как и нельзя дать верхней "Ка" добраться до их надводников, если, конечно, именно они вообще были её целью. Уилла развернулась в воде, чтобы не тратить время на наводку, и навстречу зубастой пасти отправились две торпеды, а сама Львица ушла пусть и не сильно, но вниз, спиной отдаляясь от "половинки".

Лев не любила и не умела толком работать в  команде – факт. Но это было вызвано не только одним её характерным нежеланием подстраиваться под кого-либо. Всё проще – за себя отвечать легче. Поэтому ей всегда до бешенства тяжело работать с Роукой, у которой срабатывает безусловный рефлекс защитника, что хочется жахнуть по ней торпедой, а то и двумя.
С Сюркуфом же сложно работать по иной причине – он только о себе и готов позаботиться. Это читалось в нём, как в раскрытой книге, не говоря уже о действия подлодки. Но с этим ещё можно было мириться.
Было что-то ещё... Вся эта миссия, только успевшая начаться, чем-то беспредельно раздражала. Казалось ,что какая-то очевидная мелочь осталась незамеченной, но, чёрт возьми, какая?
Подавив вздох и волну раздражения, Уилла решила стараться не думать об этом. Нервозность под водой – не помощник. Как и второй "дайвер", которую следовало умертвить. Умерла так умерла, и нечего длинноволосой покойнице нарушать законы природы.

Отредактировано Sealion II (2015-12-22 08:40:59)

Темный слой сероводорода не позволил потерять ориентацию в пространстве после резкого переворота. Куда-то вниз ушла подводная лодка врага, полностью наплевавшая на все выпущенные по ней торпеды. Парень успел проводить её взглядом, прежде чем столкнулся зубастой "половинкой". Черт бы тебя побрал, Лев! Если уж нарушила радиомолчание, то хоть сообщи что враг уходит!

Своё негодование Сюркуф выплескивать не стал, ограничившись лишь сухим и лаконичным докладом:
- Десять-четыре*. Один «Эхо» уходит на юго-запад, глубина шесть-ноль, - Закончить ему не удалось, потому что парня едва не сбила "Ё"-класс. Он успел сгруппироваться в воде и повернуться к противнику лицом, когда зубастая пасть раскрылась и в его руку вцепилась утопленница. Джек уже почти забыл, как выглядят эти рыбообразные монстры, когда вылезают из своих раковин. У "половинки" не оказалось "ауры". Ничего необычного, ведь это монстр, живой труп, лишь по чьей-то прихоти напоминающий человека. На долю секунды парню показалось, что он чувствует запах протухшей рыбы, идущий от раскрытой пасти. Усилием воли Джек прогнал наваждение, включившись в борьбу за выживание.

Лапы, обхватившие руку Джека, были наполнены мертвой силой. Попадись им кто-нибудь другой - он наверняка бы оказался уже распиленным пополам этими монструозными зубами. Но Сюркуф не зря называли подводным крейсером. В своем классе он мог считаться одним из сильнейших субмарин, поэтому он потянул левую руку на себя, а правой моментально сдернул нож с жилета. Положение казалось не слишком устойчивым, и Джек кувыркнулся с включенными движками вокруг своей оси, уперев ноги в гнилые десны челюстей "Ё"-шки. Выключив движки, он яростно дернул человеческую половину "половинки" наружу, помогая себе ногами и мышцами корпуса. Кистью он постарался вцепиться в лапы глубинной, чтобы она не смогла отпустить его и спрятаться в нутро своей ракушки.

В воде послышался тихий рык, но исходил он не от утопленницы. Парень воспользовался свободной рукой и начал наносить быстрые и сильные удары ножом в шею и основание черепа "Ё"-класса. До тех пор пока мистические силы, поддерживающие не-жизнь глубинной, её окончательно не покинут.

* "Ten-four" - вас понял (кодовое).

[ava]http://s6.uploads.ru/t/4EF6U.jpg[/ava]

Отредактировано Surcouf (2015-12-20 01:46:28)

Жутко – одним этим словом можно было описать то, что почувствовала Уилла наблюдая за Сюркуфом.
Просто жутко.
Неужели именно так они все – и она тоже? – выглядят со стороны? Неужели они такие... монстры? Чудовища. Уроды.
Выродки.
Волна накрывшего её отвращения не была направлена на Джека. Мерзко – до тошноты – ей было в первую очередь от самой себя.
Странно. Ведь это не первый раз, когда она становится свидетелем их единой на всех холодной жестокости, продиктованной инстинктом выживания. Она ведь видела картины страшнее и хуже – вспомнить того же Турбулента, который был дня неё примером и на которого она всегда стремилась ровняться. А сейчас словно бы в голове что-то щелкнуло и перемкнуло. То, что казалось обыденным, и само собой разумеющимся радикально перестало быть правильным и нормальным. Разве она вообще должна быть здесь? В темноте, практически у самого дна, в окружении готовых убить её – всех их – мертвецов?
"Не о том думаю, совсем не о том", – плотно сжатые губы  стали одной бескровной полосой. Несколько глубоких размеренных вдохов успокоили зашедшееся в ускоренным ритме сердце. Спокойствие – хрупкое как весенний лёд – вернулось к ней. Но Уилла знала, что это далеко не конец.
Не подав никакого сигнала, она молча направилась следом за Грунионом и Код.
Внутри всё холодело, а кончики пальцев, казалось, немели. Вода вокруг становилась плотнее и гуще, напоминая всё больше скорее чернила ,чем жидкость.  Сердце (такое странное), то пропускало через раз удар, то делало его лишний раз не там, где это нужно, постоянно сбиваясь с ритма.
Однажды Уилла застряла в лифте. Настолько давно, что это уже казалось сущей неправдой. Ей было то ли семь, то ли восемь. И она, всегда утверждавшая что ничего не боится, конечно же никогда не боялась и закрытых пространств. Но в тот момент – испугалась. Внезапно и совершенно непредвиденно для самой себя, чувствуя, как стальные стены давят и, казалось, сжимаются.
Сейчас было что-то похожее. Стен не было, но что-то давило – ощутимо и гнетуще. И это было что-то помимо давления. Даже дышать, казалось, что становится практически невыносимо.
"Да что со мной?" – правильный вопрос в не правильное и не совсем подходящее для него время. Закрывая глаза, Уилла постаралась выровнять дыхание и вместе с ним пульс, сосредоточив максимум своего внимания на размеренно мигавших на сонаре зеленых точках.
Остов корабля, прорисовывавшийся на карте, казался скелетом давным-давно погибшего кита или морского чудовища. Это место было могилой – Уилла чувствовала это – но могилой не для одного только грузового судна.
От ровного, словно под чей-то заказ, морского дна веяло леденящим холодом. Мир вокруг, скрытый плотным мраком, который с огромным трудом побеждало простое зрение, казался не настоящим.
Приблизившись к судну, Уилла обеими руками ухватилась за его борт и только после этого выключила винты. Осторожно и вместе с тем легко перебралась на борт затонувшего корабля. Обернулась в попытках оглянуться и осмотреться и поисках Код. Не уверенная до конца в том, что та её видит, всё равно дала жестом знать, чтобы та следовала за ней и первая направилась к спуску во внутренние отсеки.
Мертвый корабль отозвался на шаги странным и протяжным, словно плач, то ли гулом, то ли скрежетом.
Свет от прожектора казался потусторонним и едва способным разорвать плотное кольцо мрака, что смыкалось вокруг.
В одной руке сжав рукоять ножа, а второй придерживаясь за поручни, американка неспешно, чтобы не оступиться, стала первая спускаться в корабельное нутро.
Атаковавшие её до того чувства отступили на второй план, уступив всё же место чему-то другому. Вернее, кому-то.

- Контакт, - буднично сообщил Сюркуф в радиоэфир, уже не опасаясь перехвата сообщения. Их уже заметили, к чему теперь скрываться? А вот ввести всех членов команды и адмирала стоило, - Шесть «Эхо», приближаются с юго-запада, очень быстро.
Голос подводной лодки не дрогнул ни на йоту, хотя Джек уже ощущал крадущийся прямиком к сердцу страх. В ответ на это, организм автоматически начал выбрасывать в кровь гигантские порции адреналина. Дрожь в руках удалось с трудом унять. Надо действовать, пока не стало слишком поздно!

Джек огляделся в поисках подходящего места для боя. Самым надежным ему показался вход, через который внутрь корабля проникли девочки - встречу с шестью вражескими подлодками без малейшего намека на укрытие можно вполне сравнить с осознанным суицидом. И даже тот факт, что на каждого снаружи придется всего по три врага, не особенно менял расстановку сил и прогноз на исход. А что? Торпедами здесь не воспользуешься, большинство тактик значит уже не сработает. Что остается? Правильно, рукопашный бой и голая математика - двенадцать когтистых и очень опасных рук (не считая челюстей, тентаклей и прочих приятных сердцу мореплавателя сюрпризов) против всего двух ножей. И это если не учитывать, что глубинные не устают, не дышат, не испытывают трудностей с давлением.

Поэтому, не получив никаких других приказов, Джек заплыл внутрь корабля и выбрал наиболее узкий проход, в котором он сможет держать оборону один-на-один. Его не особо волновало, что сделает их флагман. Если он достаточно умен, то не будет строить героя, а займет какой-нибудь другой вход, чтобы не подпустить никого с тыла. На всякий случай, Джек сообщил о своих намерениях:
- Занимаю вход со стороны носа. И если вы меня слышите, то выковыривайте это сейф побыстрее. Эти гости нам явно не рады!

На берегу парень был не прав. В условиях, когда ты не можешь положить всех врагов одним точным торпедным пуском, численность играла огромную роль. И вот тут придется положиться на всех остальных. Это чувство жгло, пожалуй, даже сильнее, чем страх перед глубинными. Но Сюркуф постарался не показывать нервозности, сжать челюсти и встретить первого же глубинного короткой колющей атакой в район сустава. Хоть им не надо дышать, но строение мышц и костей у них аналогично человеческому.

[ava]http://s6.uploads.ru/t/4EF6U.jpg[/ava]

Мир вокруг погрузился в ужасную тишину. Впечатление было такое, словно просто уши заложило. В прочем... может заложило? Может, ей и вовсе всё это кажется? Вот было бы здорово проснуться, а тебе восемь лет и всё это просто приснилось.
Было бы чертовски здорово. А Уилла словно бы даже до конца и не понимала ещё, что именно произошло, когда с сонаров исчезла одна из зелёных точек.
Словно кто-то заботливый щёлкнул выключатель и этим самым оборвал все те мысли, которые не были связаны с выживанием и необходимостью выбраться отсюда во что бы то ни стало.
Если бы не проклятый сейф, за которым они сюда пришли, то за Код было бы не угнаться, но ставший для неё мертвым грузом ящик позволил Уилле догнать девочку. Перед самым поворотом, который до этого они пропустили и который мог бы её увести туда, где с сонаров исчезла одна из зелёных дружественных точек, Лев умудрилась настигнуть Джинни и силой развернула её в другую сторону, удерживая за плечи и не давая вырваться.
– Яна, отсюда есть ещё выходы? – не было времени распинаться во фразах "Товарищ адмирал" и "Разрешите доложить". Собственный голос показался ей спокойнее, чем должен был быть на самом деле. Как и не было времени и на поиски этого возможного выхода, хоть обшивку корабля и изрядно растащили. "Дьявол!"
Самонадеянно и глупо идти к тому выходу, который должен был перекрыть Грунион. Сунуться к Джеку – можно ему помешать, переходу и так узкие для боя, толком не развернуться.
Может быть, если они выберутся раньше, а утопленницы двинутся внутрь корабля, то получится разрушить на них всю эту и без того дышавшую на ладан конструкцию? Это их не убьет, но задержит и даст им шанс уйти от погони. Выйти хотя бы на ту глубину, где у них будут в помощь торпеды.
Не давая Код проходу назад, прямого пути к самоубийству, настойчиво толкая и уводя её от незримых врагов, обозначенных только на сонаре, Лев не знала за что лучше взяться: за нож или карабин, чтобы Джинни, когда они отсюда выберутся, не пошла потом в первую очередь ко дну под весом сейфа. Выбрала карабин, оценивая обстановку и оставшееся у них время.
– К Сюркуфу. Живо!
Уилла помнила рекомендации, данные им ещё на берегу.
Прекрасно помнила, что если один из них будет ранен, то они могут бросить сейф, чтобы только выбраться отсюда. И помнила слова Димы уже там, в экраноплане. Вот только раненых у них и не было. Был убитый.
Как там... допустимый процент потерь?

Мощная вспышка боли пронеслась по нервным окончаниям и достигла затуманенного препаратом мозга. Если бы не стимулятор, Джек не смог бы удержать нового крика от свежей раны. Можно сказать, что он почти ничего не почувствовал, равно как и не слышал переговоров в радиоэфире. На него медленно и неотвратимо надвигалась кроваво-красная пелена ярости, заставляющая сжать челюсти с такой силой, что скулы начало сводить. Но Джек не чувствовал и этого. Он с ненавистью посмотрел на приближающихся тварей, а затем медленно перевел взгляд на заточенную в плену пронзивших её когтей ногу. Казалось, что в этой плотной черной жиже вокруг даже время сгустилось, хотя датчики модуля продолжали неумолимо фиксировать пульс бешено колотящегося сердца Сюркуфа. Расход кислорода в этот момент превысил все допустимые значения.

Из этой ловушки есть только один выход. Джек зарычал и что есть мочи ударил ножом по своей ноге, чуть ниже колена, отсекая её в одно движение. Такую боль не могли заглушить даже самые мощные стимуляторы. Но они позволили не потерять сознания от шока, остаться в бою. Проводив взглядом конечность, оставшуюся в лапе однорукой глубинной дайверши, Джек переключил все свое внимание на вторую. Он бросил левую руку вперед, целясь в горящие глаза твари с одним только желанием - выдавить, лишить зрения, помешать. Нож описал короткую дугу в обрушился на шею глубинной точно так же, как секунду назад на ногу Сюркуфа. А затем еще, и еще, и еще. Безмолвная борьба холодной жажды смерти и кровавого безумия, охватившего отчаянно сражающегося за выживание парня.

Он совсем не думал о сочащейся из культи крови. Все его мысли были сосредоточены на острие ножа, раз за разом входящем в тело мертвой глубинной подлодки. Часть ударов пришлось делать уже не глядя - парень отвернул голову и вытянул шею назад, пытаясь избежать рук, хватающих его за маску. Стараясь выйти из окружения, Джек включил единственный рабочий винт на единственной ноге, отступая еще дальше в недра остова корабля. На союзников он уже не рассчитывал. Найти бы хоть десяток секунд, чтобы затянуть на обрубке жгут.

[ava]http://s6.uploads.ru/t/4EF6U.jpg[/ava]