Хаято Нему, или вернее сказать Югурэ, всё чаще мучил простой, но откровенно бесполезный и неконструктивный вопрос: "А что если бы ... ?" Что если бы он не заболел этой странной болезнью? Что если бы он продолжил дело своего отца? Что если бы он, наконец, провел беззаботное детство со своими братьями и сестренкой, выучился чему-нибудь, женился, состарился и умер как все нормальные люди? В принципе, парень воспринял события и новости последних дней, которые взбудоражили всю базу, удивительно спокойно. В глубине души он и до этого подозревал, что несправедливости жизни, выпавшие на его долю, далеко не закончились, и что дальше будет только хуже. Нездоровый пессимизм это плохо, но иногда он помогает не потерять голову и стойко встретить какой-нибудь особо подлый удар судьбы. Впрочем, менее нездоровым он от этого не становился, и сейчас эсминец чувствовал, что ему просто необходимо провести некоторое время в спокойно-умиротворяющей атмосфере, а не лежать и смотреть в потолок.

Поднявшись с постели одним героическим рывком, Югурэ проскользнул в ванную, где придал себе заряд бодрости холодным душем и сопутствующими процедурами, сопровождаемыми боевыми криками. Спустя 20 минут, насвистывая какой-то веселый мотив, он облачился в спортивного вида штаны и куртку с теплой подкладкой, натянул кроссовки и покинул пустующее общежитие. Для начала весны на северном острове Японии на улице было удивительно тепло, ласковый ветер словно манил пойти на прогулку и не закрываться от него каменными стенами, но эсминец уже выбрал свой курс, а менять свои решения на ходу было не в его правилах. Югурэ набрал полную грудь свежего воздуха, медленно выдохнул и, не особо спеша, отправился к библиотеке сквозь вымощенные камнем и заросшие зеленью участки базы. Прохожих было мало, а те, что были, выглядели занятыми собственными мыслями, поэтому эсминец попрыгал по пятнам света на дорожке, пробежал пару кругов на тренировочной площадке, мимо которой пролегал его путь и почувствовал, как сковывающее чувства оцепенение постепенно вытесняется наполнившей его энергией. Но Югурэ понимал, что стоит ему остановиться, и он снова потеряется в унынии, сомнениях, злости, и это не изменится, пока он не устранит причину. В здоровом теле здоровый дух, но одного тела недостаточно. В конце концов, таким телом, как у него, которое паразит сделал намного сильнее и прочнее, могли похвастаться немногие, но душевного спокойствия оно ему не принесло, скорее наоборот. Поэтому найти гармонию с самим собой было задачей первостепенной важности. Конечно, медитировать можно было и в общежитии, но для хорошей медитации нужна, во-первых, правильная атмосфера, а во-вторых, отсутствие внешних раздражителей вроде не вовремя вернувшегося соседа. Поэтому библиотека была лучшим вариантом, подходя по обоим параметрам.

Отмахнувшись от назойливой стрекозы, эсминец преодолел остаток пути быстрым бегом и остановился перед кирпичным зданием, служившим местом назначения, тяжело дыша. Входить внутрь в таком виде было неприлично не только по отношению к другим посетителям, но и по отношению к самой библиотеке, поэтому Югурэ отряхнул штаны и подождал, пока его дыхание выровняется, прежде чем открыть тяжелую дверь и зайти в слегка пыльное, но просторное и светлое помещение, заполненное сотнями стеллажей с мудростью и чужими мыслями.

Отредактировано Yugure (2016-02-06 02:23:44)

Аккуратно прикрыв за собой дверь, чтобы не создавать лишнего шума, Югурэ, немного поразмыслив, направился к секции, содержавшей исторические книги. Присев на корточки, он прошелся глазами по нижней полке, где хранились наиболее толстые и тяжеловесные тома и просветлел, увидев, что интересующий его фолиант, описывающий становление, существование и распад Священной Римской Империи, стоит там, где он его оставил в прошлый раз. Не то чтобы это было большой редкостью - обычно никому он был и даром не нужен - но эсминцу хотелось узнать, что же всё-таки стало с франками, империей и Римом после Карла Великого. Да, он находил историю интересной и читал описания сражений, осад и дворцовых переворотов с горящими глазами, словно воочию видя перед собой звон оружия, грохот артиллерии и блеск кинжалов, но у кого нет своих странностей? А что до того, почему именно европейская история: книги по Сенгоку Дзидай, Мейдзи и даже Троецарствие с Махабхаратой были давно прочитаны и разобраны на закладки. Поэтому, захватив японское издание тяжеловесного монстра под названием "The Holy Roman Empire", он расположился за свободным столом, но вместо того, чтобы сразу приступить к чтению, расслабился и закрыл глаза, сцепив руки под столом. Глубоко вздохнув, эсминец усилием воли выгнал из головы все ненужные мысли и сконцентрировался на самом себе и внутренних образах, которые служили источником негативных эмоций. Честно говоря, он не был уверен в религиозном значении медитативных практик, и его способ медитировать несколько отличался от того, как это делали в храме, но глупо было отрицать практическую пользу медитации конкретно для него.

Вызвав в памяти события последних дней, Югурэ стал медленно перебирать их, представляя каждое гладким речным камешком, когда...
- Ик!
Как же не вовремя кому-то приспичило поикать. И почему обязательно здесь? Ощущая, как умиротворение разом улетучивается из него, как воздух из проколотого воздушного шарика, эсминец с раздражением открыл глаза и осмотрелся. До этого он успешно игнорировал всё, что происходило вокруг, считая библиотеку местом единения с собой и книгами, а стол своей персональной крепостью, но защита этой крепости была так просто нарушена. Людей вокруг было немного, вопрос, кто из них...
- Ик!
Ага! Виновница сидела буквально за столом напротив, лицом к нему, и глядя на нее, эсминец ощутил, как его раздражение исчезает. Девочка, смутно знакомая, на пару лет младше него по виду, как раз того возраста, которого должна сейчас быть его сестра. Судя по виду, смущена и пытается задержать дыхание. Не злиться же на то, что на нее вдруг напала икота, в самом деле? Но желание подумать в тишине испарилось подчистую, и что делать - непонятно. Может...
Украдкой кинув взгляд на девочку, Югурэ заметил, как вздрогнули ее плечи. Видимо, не помогает. Мысленно вздохнув, эсминец поднялся и непринужденно подвинул свой стул к ее столу. Дождавшись, когда она обратит на него внимание, он улыбнулся и вполголоса представился:
- Меня зовут Югурэ. Помочь тебе с икотой? Я знаю пару действенных средств... - "которым меня научили в храме" хотел продолжить эсминец, но решил про это не упоминать. Она не японка, судя по виду, мало ли какие у нее там предрассудки? Предрассудки его соотечественников на тему гайдзинов служили отличным примером, насколько сильно искаженными могут быть подобные представления. О том, что она приехала сюда маленькой и жила в Хоккайдо несколько лет Югурэ как-то забыл... иногда японцы слишком много думают, что тут еще сказать.

Какая вежливая девочка - приятно удивился Хаято. Он наполовину ожидал того, что ему предложат прогуляться снаружи, если ему мешает чужая икота, а на другую половину ожиданий приходился просто смущенный отказ. Но нет, поди ж ты - она согласилась, да еще и поблагодарить заранее не забыла. И это когда все буквально на взводе из-за последних новостей. Такой ответ стоил того, чтобы серьезно подойти к делу борьбы с ее икотой. Задумчиво постучав ногтем по столу несколько раз, эсминец перебрал в голове все известные ему способы победы над внезапным недугом. Часть из них требовала подручных средств, но остальные можно было попробовать прямо сейчас. И начать стоит с...

- Если задерживать дыхание не помогает, то зайдем с другой стороны. Попробуй поднять руки вверх и делать глубокие вдохи и выдохи - Югурэ сам поднял руки и продемонстрировал процесс - Если после 30 секунд не поможет, то перейдем к плану Б.

Осмотревшись по сторонам и убедившись, что они вроде бы никого не беспокоят, японец ободряюще улыбнулся маленькой и потерянно выглядящей Л'одасьё и с трудом удержался от желания потрепать ее по голове, которая как раз находилась на идеальном для этого уровне. По правде говоря, он и сам был рад возможности отвлечься от гнетущих мыслей, предрассудков насчет людей, одержимых иностранными кораблями у него не было (видимо, потому, что заразился в довольно позднем возрасте и влияние паразита на него не было столь сильным), и помогать другим ему нравилось. Приятное ощущение того, что ты сделал что-то хорошее, само по себе служит неплохой наградой для подобного альтруизма.

Наблюдая за незадачливой девочкой Югурэ старался не улыбаться слишком явно. Ему не хотелось, чтобы мини-эсминец подумала ненароком, что он получает удовольствие от происходящего или вообще над ней издевается. Просто слишком уж забавно отражались на ее лице все эмоции, и трудно было удержаться от того, чтобы не поставить ее в еще более неловкую ситуацию... разумеется, исключительно в икото-лечебных целях. Да, у него уже возникла идея, довольно сильно отличающаяся от обычных методов решения проблемы и крайне смелая... но она могла сработать, учитывая, насколько эмоциональна была Л'Одасьё.

- Хмм... - протянул японец, кинув задумчивый взгляд в сторону окна - План Б ты уже осуществила без моей помощи, поэтому перейдем к плану С. Ты сосредоточена на своей икоте, и она не пройдет, пока ты не сфокусируешься на чем-нибудь другом.
Поднявшись со своего стула, но оставив Историю Римской Империи лежать на месте, он направился в обход стола прямиком к кораблику, подождал, пока она встанет, и, недолго думая, подхватил ее на руки.

Людей в библиотеке было немного, да и его, честно говоря, не особо заботило, что они подумают о происходящем. Эсминец была лёгкой (как и предполагал ее класс) и удобной для рук - лучше, чем многие корабельные модули. В другой ситуации позволить себе настолько смелый поступок, особенно с точки зрения традиционного японского воспитания, Югурэ бы не смог, но сейчас это чувствовалось как нечто... допустимое? Сложно сказать, почему. Может, потому, что он сразу проникся симпатией к маленькому кораблику. Или потому что она напомнила ему его сестру.

Дождавшись, пока ее сознание зафиксирует и обработает происходящее (индикации чего открыто отражались на ее лице), Югурэ улыбнулся эсминцу и осторожно поставил ее на ноги. Возвращаться обратно он не стал, а просто присел на краешек стола.
- Как себя чувствуешь? Если это не помогло, у меня есть план D... и нет, он совершенно обычный.