Говоря о воспоминаниях о море, у Ярых Ждана Богдановича тоже было одно, по своему особенное среди прочих. Тогда мальчишка узнал, как приятно море без толпы, и тогда же научился особому народному искусству, которое достойно избежать забытья - наслаждение от созерцания природы. За сим - одна из причин, по которым адмирал не упускал возможности побыть наедине с прибоем на этой Богом забытой Центральной.
- Шепчутся волны и вздыхают, и зовут,
Но не поймут они, чудные, не поймут.
Там за туманами вечными, пьяными,
Там за туманами любят нас и ждут.
Там за туманами вечными, пьяными,
Там за туманами любят нас и ждут.
На этом фоне его вредная привычка вечно напевать себе под нос всякое звучит просто смешно и нелепо, но, хэй, в отличии от того, у кого эта зараза была прицеплена, Ждан хотя бы старался не повторяться слишком часто. Это сложнее, чем кажется, но достаточно просто, чтобы поддерживать режим "сломанного радио", а не "заевшей пластинки".
И пусть никого не удивляет, что господин офицер кажется таким спокойным, умиротворённым. Оно не свойственно Богданову сыну - это правда - но даже у худших грешников бывают моменты, когда над их естеством царит хрупкая, нежная гармония. Как мерное течение мелодии, столь почитаемое древними.
В этот удачный вечер, с этим играющим с небом ветром и красящим облака заходящим светилом, Ярых был готов приложить всё положенное ему фамилией усердие на состояние покоя. Не зря же в этот день пирс оказался свободен для него?

Продолжая тему вредных привычек, есть у Ждана и ещё одна среди прочих. Уже не такая особая, или специфическая, но более обыденная. Он часто навешивал на события определённого рода ярлык "после этого всё пошло по чертям". Традиционно, это было связанно с чьим-либо желанием вступить в контакт какого-нибудь рода. Девичье желание рассказать, почему ты неправилен. Фанатиково стремление превратить твои внутренности в месиво разорвавшись вблизи. Катящаяся подачка, неумолимо напоминающая о гранате, от обладателя лёгкого шага.
О да, этот бывший солдат частной военной компании заметил, когда некто мимо проходящий замер невдалеке. Это не помешало ему чуть не вздрогнуть, когда к нему подкатилось нечто сферической формы, обёрнутое в платок. Тем не менее, Ярых всеми силами не подавал виду - как чудак, надеющийся что раздражитель исчезнет сам.
Секунда, десять, шестьдесят. Контр-адмирал всё это время так и сидел, замерев, и вслушивался - а ну как ушли? Почти физически чувствуя как растворяется в воздухе его умиротворение, как уносится ветром его гармония, он мечтал лишь о том, как его оставят одного. В покое. Но разве прядильщицы судеб хоть раз были к нему так добры?
В конце концов, раздражённо выдохнув, офицер объединённого флота вытянул руку - и указал ей на место рядом с собой, у остановившего свой бег яблока (хотя этой-то маленькой детали Ждан и не знал). Так Богданов сын признавал своё поражение в этой "борьбе", и так показывал своё непокорство итогу её. Интереса к отвлекающей его от моря персоне в нём было ни на грамм.
Ну а волны, а что волны? Приходят и уходят, накатывают и укатывают. Плохое и хорошее, холодное и тёплое. Морской царь нынче не велел плясать, так что и море будет спокойное - а там, глядишь, заворожит кого и от него отстанут. Как знать, верно?

Некоторое время товарищ контр-адмирал занимал себя следующей глупой забавой: пытался предположить, кого к нему нелёгкая принесла. Смотреть, конечно же, было нельзя - какой же тогда интерес?
Некто подошёл. Некто присел рядом с ним, так же не боясь запятнать "честь мундира". Некто не стал сразу вываливать на него поток сознания. Уже за это стоит проявить немного благожелательности, надо полагать? Говоря же о пресловутых теориях о личности пришедшего, то тут сразу следует поправка: не пришедший, а пришедшая - методом совпадение, если угодно (нашествие кельтской рыжей женщины при этом считается случайностью). Шаги за минуту с небольшим грузнее не стали, так что либо девочка, либо просто сложением не выдалась. Ну а уж какая маленькая дева могла прийти на пирс при "военной" базе ОВМФ - это даже не вопрос. А когда послышавшийся сбоку голос подтвердил больше половины их этих предположений... ну, Ярых сдержал желание скосить взгляд в сторону. Хотя бы ради своего безалкогольного поста, пусть одно с другим и не связано.
- Неправильно ты представилась.
Лениво, если не безразлично протянул сибиряк. У него не было особой тоски по родному языку - не так много времени прошло, да и мания напевать себе помогает. Другое дело, что вести себя как бука со своими - уже и не комильфо даже. Потому-то Ждан всё же повернулся и, протягивая руку в понятном предложении, сказал - хоть и с традиционно унылым лицом:
- Ярых Ждан Богданович, приятно познакомиться.
И всё же, как приятно говорить по-русски! Таком простом, понятном и не раздражающим невнятными звуками!

И без ленивых поползновений в сторону истории морского флота времён Второй Мировой можно было легко догадаться о непростой судьбе того стального гиганта, чей "дух" нагло влез в душу его соотечественницы. Обычное vae victis. В двойне забавно, как при этом носительница эсминца "Верный" соответствовала местному, японскому представлению о русских маленьких девочках. Даже больше, чем он сам образу "хмурого русского мужика".
Впрочем, Ждан быстро отпустил эти глупые размышления: немного от раздражения, что Нечаева забыла про отчество, частично от глупого желания подарить ей нормальные варежки (что в апрель-то месяц можно и как оскорбление расценить). ФИО её командира и вовсе ничего не сказало молодому контр-адмиралу, но всё ж сделал в уме заметку: узнать у Михал Игнатыча подробности.
Так ничего и не сказав, мужчина отвернулся. Малышка Настя покинула его мысли так же легко, как и проникла в них, но и море уже не занимало его. Опустевшая голова не рождала идей, не интересовалась местным бытом. Только не отпускало чувство, что он проржавел ещё на долю. Хотя, какая ему уже разница?
Следующая фраза землячки была вопросом. И его подтекст был столь прост и понятен, что Ярых позволил себе лёгкий смешок. Мол, ну надо же, хоть у кого-то здесь нет проблем с семьёй! Глупая мысль, конечно, но что поделать - немалая часть людей, встреченных им в Объединённом флоте, имела такие проблемы. Включая его самого, конечно.
- Нет, не бывал.
Вот уж кто говорил меланхолично, да глядя в тёмную даль. Дай ему бокал вина и благородной манерности - и хоть сейчас пиши картину. Дай всем знать, кто на ней изображён - можно пускать в пропаганду, только и подать нормально. Ну а если рассказать, что сей запечатлённый искусством человек делал при жизни... чем скандалы и пересуды не причина долгой памяти? Людям нравятся плохие истории.
И только чтобы отвлечься от этого, Ждан продолжил говорить бессмысленные фразы:
- Я ведь родом из Хантов, Нефтеюганск. Да и на так называемую практику в Мурманск посылали. Как-то не было причин приезжать в Архангельск.
Не говори это сибиряк столь безразлично, можно было бы решить что офицер ОВМФ оправдывается. Неверное утверждение, которое могло показать его лучшим человеком, чем он есть. Увы, никакая мишура не скроет его грехов - ведь он и сам не стремится забывать о них.

Отредактировано Zhdan Yaryh (2016-04-19 20:47:18)

А он всё слушал, смиренный Богданов сын. Слушал и не перебивал, давая землячке (и плевать, что только в пределах страны - сейчас и этого хватало) хоть немного выговориться. Высказать часть своих чувств на том языке, что лучше их передаст, и тому человеку, который поймёт? Не выдаст? Поддержит? Ждан не знал, да и не мог знать - не научились ещё люди точно знать желания и чаяния ближних своих. Но, по крайне мере, он мог выслушать. И приглядеть глазом, на всякий случай.
Оно ведь не грешно, хотеть помочь не чужому человеку. А они, пусть даже в первый день говорят друг с другом, уже по праву рождения не были чужими. Даже если благоглупости вроде поглаживания головы и нарочито-ободряющих фраз всё ещё под запретом, это только его личные заморочки. Не всем же быть пустоголовыми сахарными царевнами вроде О`Райан.
Для бывшего солдата ЧВК трудно было не задумываться о разном. И сейчас, уже не в первый раз, терзали мысли о отрываемых от семьи и родных, друзей и родной страны детях. Некоторые лишь находили новое после утраты, да, никто не спорит, но сколько таких исключений, а сколько таких вот маленьких Настенек Николаевных, посланных бороться за человечество? В пору через пару лет начать шарахаться от подросших детей, видя в них что-то похожее на себя.
С привычной колеи Ярых сбило упоминание слов "говорят" и "Мурманск" в одном предложении. Эти слова были не единственными сказанными, но бывший наёмник быстро сложил два и два. Понимать намёки вообще легко, когда тебе всячески облегчают задачу. И раз уж ему предложили честность, какой пример он подаст подрастающему поколению, не ответив взаимностью?
Бесшумно достав из кобуры верный "Ярыгин", офицер Объединённого флота с тихим стуком расположил его между собой и носительницей души эсминца "Верный", дулом к морю. Даже не думая снимать с предохранителя.
- Пистолет Ярыгина, производство начала нулевых. Патрон - 9×19 миллиметров. Самое настоящее, не раз использованное боевое оружие.
И если до этого внимательно смотрящий на Настю адмирал говорил менторским тоном, то вот закончил с соответствующей словам серьёзностью.
- Я не знаю, что говорится в слухах, но факт остаётся фактом - в сложившейся тогда ситуации, я действительно был готов использовать его. Против девочки-подростка, ребёнка моря. И рука бы у меня не дрогнула.
Возможно, ему стоило раскаиваться за это. Но даже такая тварь, коей Ждан полагает себя, не может вечно корить себя по каждому поводу. И всё, что он чувствовал по отношению к той мурманской ситуации - мрачная решимость и готовность повторить, если придётся.
И - даже сам сибиряк отметил это про себя - забавно, но эта впервые увиденная им девочка, Нечаева, уже добилась большей откровенности, чем любой из его команды. А что ещё смешнее - нельзя скинуть всё на фактор русского товарищества, ведь Гаунт-то тоже им соотечественник. Вот такие вот дела.

Отредактировано Zhdan Yaryh (2016-04-19 20:53:43)

Сказать, что Ждан не удивился - значило бы солгать. Глупо наврать, ведь это чувство нашло отражение и на его лице. Кратко, мимолётно, но оттого не менее явно.
- Эвоно как.
На секунду - всего на секунду - контр-адмиралу захотелось пожаловаться. Просто так, глупо и пороча и без того грязное звание адмирала Объединённого флота начать сыпать дешёвой желчью и тухлым сарказмом, показать таким образом что и в каких выражениях о думает что о ситуации, что о людях к ней причастных. Сдержался, во многом благодаря персоналии Нечаевой самой по себе. По свински это, грузить ребёнка своими заморочками.
И, на самом деле, здесь не было ничего странного. ОВМФ - крупная, международная организация, вынужденная заниматься всем и сразу. Естественно, что в ней будет множество поистине бесящих людей, самим своим существованием заставляющих ту же Настю выглядеть скромным маяком разума в море идиотизма и некомпетентности. Голая статистика, чуждая атмосфера и подсознательное завышение личных качеств немногих встречных соотечественников - вот и все дела.
Когда же эти самые свои и, более того, попутно маленькие девочки говорят такие слова. Невинно, как со знанием дела, но в корне неверные относительно ситуации. Неправильные настолько, что даже страшно. Разве кто-то обвинит его, Ждана Богдановича, в том, что он так и не ответил на вопрос? Его, бурей из стыда, страха и совести унесённого из жарких песков Леванта, в его слишком резких словах:
- Это не как Глубинные.
В этой фразе, с её чётко выделенным отрицанием, Ждан сумел не повышая голоса и не искажая лица, одним лишь тоном, показать и своё раздражение словами Нечаевой, и глухую злость без чёткой направленности, и даже то, как ему не хочется говорить об этом. Но всё же он, подняв пистолет и пусто уставившись на него, вновь обратившись к морю, продолжил, а уж зачем - и сам толком не понимал.
- Глубинные могут выглядеть как люди. Глубинные могут быть созданы из людей. Глубинные, быть может, способны даже вести себя подобно людям. Но они - не люди.
Тупо щёлкнув предохранителем туда-сюда, Ярых продолжил уже более спокойным, даже равнодушным голосом.
- Та девочка подверглась некому влиянию Принцессы Глубинных. Та девочка могла быть опасна как сама по себе, так и в виду своего положения на мурманской базе. Но при всём этом, она остаётся человеком. А убийство априори враждебного человекоподобного существа и непосредственно человека - это две большие разницы, и я буду счастлив, если ты не будешь проводить между ними знак равенства. Ни в коем виде.
Возвращая свой боевой трофей обратно в кобуру, сибиряк не мог отделаться от мысли: "из меня действительно вышел плохой адмирал" - что, впрочем, куда более приличная версия исходной цитаты. Ведь пусть появление носительницы души эсминца "Верный" не было им ни желаемо, ни ожидаемо, в нём не было желания вести себя с ней "так". Словно она лишь повод сбросить напряжение, спустить пар перед чем-то более важным. Здесь, на Центральной базе, едва ли было что-то, могущее быть важнее земляка. Команда и та - только равная в приоритете, но не превышающая его.
И пусть весь мир встанет в очередь.