Начавшийся со знакомства с, кхм... "несколько специфичным" новым командованием день, по меркам Ринаун, выдался далеко не из лучших, старательно намекая на это прескверной погодой. Как правило, после знакомств с людьми, представлявшими какой-либо интерес или ценность, девушка предпочитала усесться с блокнотом и чашкой любимого горячего кофе, а затем, за зарисовками чего-нибудь или кого-нибудь в спокойной обстановке подвести итоги встречи и собрать "информацию к размышлению", на которую следовало бы обращать внимание в дальнейшем, но сейчас линейный крейсер не чувствовала себя в подходящем настроении. Вместо посиделок с кофе и рисунками хотелось просто уйти и заняться какой-нибудь располагающей к концентрации работой чтобы просто очистить сознание от всяких нехороших мыслей и подозрений. "Итоги итогами, но за собственными тараканами в голове тоже нужен глаз да глаз", - как любила в таких случаях говорить Рипалс. Вместе с воспоминаниями о "условно младшей" сестре пришли и идеи того, как провести время чтобы выкинуть размышления о недавней встрече хотя бы до вечера, когда можно будет заняться подведением итогов уже основательнее, а потому, не сомневаясь ни на минуту в дальнейшем плане времяпровождения, "Refit" направилась туда, где всегда можно было провести время с пользой - на стрельбище.
Стараясь не обращать внимания на холодный ветер, облаченная в полный комплект модулей англичанка старательно боролась с плохим настроением путем отстрела мишеней. Конечно, идти стрелять по щиту, используя всё обмундирование, а не только артиллерию и системы управления огнем было совершенно необязательно, но приятная тяжесть тяжелых модулей линейного крейсера, которые Ринаун пока что могла применять, не ограничивая себя соображениями перегруженности в сочетании с отдачей и грохотом пальбы превращали учения в почти что медитативное занятие. Стрекотание двадцати скорострельных пушек универсального калибра, между которыми с каким-то собственным ритмом гремели "полузалпы" по три выстрела тяжелых орудий главного калибра по меркам британской канмусу были по-своему успокаивающими и прерывались разве что на то время, которое ей требовалось для замены мишени после того как та приходила от шквала "учебных" не-разрывных снарядов в полную негодность чтобы затем продолжиться вновь. Именно за этим занятием "Refit" и застало прозвучавшее по громкой связи сообщение, согласно согласно которому её срочно вызывали в кабинет Фьюриес. Не придавая особого значения тому, что голос был явно не женским, Ринаун ничего не оставалось, кроме направиться в доки снимать модули, попутно с легкой досадой отметив, что за время стрельб удалось сделать всего лишь по сорок четыре выстрела из каждого орудия главного калибра, не расстреляв даже половины штатного боекомплекта...
Наткнувшись в коридорах на инструктора младших канмусу "Два-Пять" и обменявшись с ним приветствиями, оба крейсера, линейный и тяжелый, оказались в кабинете Фьюриес, где, впрочем, встречала их не законная владелица помещения, а Туман, явно успевший провести предыдущий вечер весело. Задание на первый взгляд (да и на последующие тоже) было несложным - всего лишь встретить вместо флагмана флота новоприбывший авианосец. Правда, немного непонятно было, зачем требовалось отправлять двоих, хотя с задачей можно было справиться и в одиночку, но обсуждать и уж тем более возражать в ответ на приказы было не в традициях британской канмусу, а потому ей ничего не оставалось, кроме как под принятое в таких случаях "Будет сделано, сэр!" развернуться и пойти вместе с "напарником" прямиком на неожиданное "задание".
Только на подъезде к аэропорту, взглянув на фотографию новенькой, она почувствовала почти интуитивно возникавшую к ней неприязнь, которая обрела чуть более отчетливые черты, когда её взгляд опустился с бледного и почти безжизненного лица на подпись. "Граф Цеппелин". Хотя девушка и знала, что тот авианосец, который олицетворяет та, кого им нужно встретить, так никогда и не вошел в строй, отправившись на дно в почти достроенном виде, но то, что делало её не просто просто Кейт Эйнкорт, а Ринаун, незамедлительно отозвалось своей антипатией к Графу, как к одной из канмусу германского флота, флота той самой страны, война с которым была некогда главной причиной самого появления на свет линейного крейсера. Усилием воли подавив кое-как возникшие отрицательные эмоции, успокоив себя тем, что по сути, авианосец никому так и не смог навредить, ни разу за своё "неполноценное" существование даже не подняв в небо самолетов, англичанка протянула фотографию обратно "Двадцать-Пятому" и попыталась сосредоточиться на грядущей встрече.
Процесс выдачи Графа Цеппелина в ОВМС (а иначе назвать произошедшее было проблематично) прошел в целом без особых трудностей, благо с расстановкой необходимых подписей справился и напарник-инструктор. Разве что снова не по себе стало когда "конвоир" НАТО почти что швырнула новенькую, из-за чего собравшаяся было ловить авианосец Ринаун встретилась с ней лицом к лицу. Глядя в безразличные серые глаза почти таким же немигающим взглядом собственных голубых глаз, девушка почувствовала, как эмоции, возникшие при первом взгляде на фотографию, начинают снова возвращаться. Ситуацию спасло осознание происходящего "со стороны". Вспомнив, что за встречами с адмиралом, походами на учения и неожиданной отправкой в аэропорт она так и не успела переодеться и теперь находилась на летном поле перед Графом в той же самой военной форме, в которой еще рано утром вышла на сбор эскадры, Ринаун представила, насколько нелепо, должно быть, смотрятся эти гляделки с "воевавшей заочно" немецкой канмусу и кивнула в сторону электрокара, в который их уже звал Два-Пять, с улыбкой добавив:
- Welcome to the United Navy. Надеюсь, тебе здесь понравится. А теперь давай-ка отправимся на базу, нужно еще показать, что к чему. Там и отогреешься с дороги за чашкой-другой кофе...
"Заодно мало ли, вдруг разговорчивее станешь", - уже про себя добавила Ринаун, поправляя фуражку по пути к машине в надежде на то, что новенькая откликнется на приглашение.
