Под тяжёлыми взглядами сопровождающих, которые ежеминутно готовы были напомнить, у кого тут есть ствол, и кто прав по определению, Рута закутала Рейну в плед, как только им разрешили отстегнуть ремни после взлёта. Плед пришлось пожертвовать тот, что предназначался для тридцать восьмой, так как на свой Рейна уронила чашку с супом, не удержав её дрожащими руками. Впрочем, несмотря на все усилия Како и повышенную комфортность стальной птички Рейну трясло даже в этом тёплом коконе, но не от холода. Безнадёжно испорченную тряпку, пахнущую супом, Рута бросила себе под ноги, стянув обувь и поставив на сухой островок босые ступни.

– Я могу посадить тебя на колени, пока мы летим. – предложила она, но Рейна только помотала головой. Рута вздохнула, убрала подлокотник, разделявший их сиденья, придвинулась к этому живому свёртку вплотную, чтобы обнять её прямо так, поверх одеяла, закрывая собой от чужих взглядов. Рейна вяло повозилась, но перестала, когда Рута едва заметно покачала головой так, чтоб это видела девочка, но не видели сопровождающие.

«Не сопротивляйся, не спорь, веди себя хорошо». Примерно это Како сказала ребёнку при первой их встрече. Через какое-то время – тридцать восьмая уже не могла вспомнить, сколько именно прошло часов или даже дней – она самолично связывала эти тонкие руки, ноги, заклеивала рот достаточно аккуратно, чтобы не было потом больно отдирать, ведь у Рейны такая нежная кожа. Послушно сделала всё, но отказалась пугать её оружием. Рейну и так трясло так, что даже Рута готова была на всё, лишь бы её отпустили, или хотя бы развязали – да чёрт побери, она же не корабль, хватит, перестаньте, зачем? Примерно это кричала Фурутака – её любимая Ру – пока пощёчины обоим сёстрам не прекратили эту истерику. Альфе за неповиновение, Браво – за недозволенную панику. Обоим – в назидание.

Рейна её то боялась, то хваталась за её шею, испугано обнимая, потому что защиты и помощи ждать было, в общем-то, неоткуда. Како отвечала на её вопросы честно, и запугала бы её до истерики, но Рейна перестала спрашивать ещё раньше. Потом они привыкли молчать, потом Рейна хоть немного привыкла к Марипозе, но решение снова поменяли. Даже в самолёт они сели молчащими.

– Спи. – пробормотала Рута, которую даже эти тяжёлые мысли не могли лишить сна. По правде сказать, она относилась к ситуации с некоторым спокойствием: всё, что было плохого, уже произошло. Теперь у Рейны всегда будет она, тридцать восьмая. Рута. Тяжёлый крейсер «Како». Хуже уже не будет, Како позаботится об этом. А сейчас ей хочется спать…

– У тебя глаз… – испуганный шёпот заставил Како с трудом разомкнуть ресницы и непонимающе взглянуть на Рейну. Ах, точно. Когда засыпала – на секунду уткнулась лицом в плед, не успев закрыть глаза, и тени от складки хватило, чтобы мертвенно-голубой отсвет стал заметным.

– Просто лампочка. Спи.

Рейна не стала спрашивать, как в её глаз попала лампочка, и Како оставалось только порадоваться, что не придётся долго объяснять, что это вообще за штука была. Врать она не умела, а пугать не хотела. Нужно было быть осторожной, храня свою тайну.

Рейна толкнула её в плечо, когда перед носом загорелась грозная надпись, предвещающая пристегнуться. Како снова пристегнула её – прямо так, поверх одеяла, – потом пристегнулась сама. Стальная птица подпрыгнула на посадке, пробежалась по полосе и медленно остановилась.

– Выходите. – скомандовал ей кто-то из сопровождения. Како помогла Рейне выпутаться из одеяла и, взяв за руку, бережно повела к выходу. Вообще-то, она могла бы взять её и на руки, но боялась, что Рейна шарахнется.

База встречала их проливным дождём. Девочка, видимо, совсем сдала, и Како остановилась почти у самого трапа, чтобы присесть перед Рейной, обнять её, поддержать, помогая устоять на ногах, и посмотреть на встречающих исподлобья. За спиной убирали трап самолёта – сопровождение с Марипозы не желало оставаться здесь. К лучшему, наверно.

– Прибыли. – буркнула она, слыша чужое сердцебиение вплотную к уху. – Тридцать восьмая «Альфа». Сопровождаю Рейну Нил.

Дождь молотил ей по лицу.

В последнее время всё чаще приходилось мотаться на аэродром, чтобы кого-то встретить. Даже начинало складываться впечатление, что наступил какой-то особый туристический сезон, когда люди и канмусу в большом количестве начинают съезжаться на ЦБ. Только вот без всяких праздных увеселительных мероприятий в процессе и красочных фотосессий на фоне достопримечательностей. И от Онни с недавних пор требовалось во всём этом тщательно помогать. А потому ежедневная рутина инструктора грозилась пополниться очередным пунктом. Не сказать, что ему это действительно не нравилось - времени на иные дела по-прежнему оставалось предостаточно - просто быстро приспособиться к новым "обязанностям" у де Майо не выходило, отчего и возникало незримое к ним сопротивление. И когда он только успел так закостенеть на своём насиженном месте? Едва год прошёл, как он вернулся со службы на Кипре, а уже такое. Непорядок, однако.
Встряхнувшись от смурных дум, тяжелый крейсер наконец отложил давным-давно сломанный - и благополучно в таком состоянии забытый - зонт в сторону и рискнул обойтись зюйдвесткой. Иных вариантов не нашлось, а искать что-то ещё времени катастрофически не было. Накинув плащ и прихватив с собой шляпу, финн поспешил на улицу. В этот раз ему предстояло не просто съездить на аэродром и забрать очередного новичка, а сопровождать в этом деле целого Адмирала Флота. Да ещё и оказаться при этом временным назначенным так называемым "секретарём-помощником". Случайность ли, что он так понадобился начальству, или же с этим было связано что-то более интересное - оставалось пока неясным, поэтому канмусу решил присмотреться к ситуации повнимательнее, если представится возможность.

Вчерашний сильный ветер не прошёл бесследно, нагнав уйму туч, которые не преминули разродиться проливным дождём и огорчить им всех любителей солнечных ванн. А уж представить, какой кошмар сейчас творился на открытом всем ветрам аэродроме - зябь берёт. Близилась вторая половина апреля, а погода даже не собиралась превращаться в по-настоящему весеннюю. "Что нам вьюга, что нам зной, что нам дождик проливной, когда прика-аз та-ако-ой," - кисло улыбнувшись, про себя пропел Два-Пять, едва - и, вполне возможно, неправильно - вспомнив припев из какой-то детской песенки, переделанной одним русским кораблём.
К месту удалось прибыть вовремя и чуть раньше Адмирала Флота. Но за это время Май всё же успел подсуетиться и раздобыть зонт. Даже два, когда появился высокий чин и отказался от своего, что ему кто-то поспешил предложить. В таком виде они вдвоём и оказались на лётном поле, встречая очередных пассажиров.
- Тяжёлый крейсер Вейнтисинко де Майо, инструктор по общей подготовке, - представился в свою очередь финн. - Рад встрече, - совершенно не прочувствовав момент, добавил он и сдержанно улыбнулся. Впрочем, внешний вид гостей при такой погоде вызывал у Ниеминена здоровую обеспокоенность, поэтому вышло чуть натянуто. Секундой позже стало ещё более неудобно, когда мелькнула мысль, что он здесь единственный, кому не понадобился сушиться и, вполне возможно, пить ударные дозы витамина С и горячего чая.

"Разумеется," - когда адмирал развернулся и направился к машине, молча кивнул канмусу. Не зря же он возился с этим, верно? Сначала, стоило Двадцать-Пятому выяснить количество прибывающих, он закономерно решил, что каждому зонту найдётся применение. Всё хорошо сходилось и тем самым грело душу. Но теперь, глядя на не самое хорошее самочувствие девочки, тепло сменялось тяжестью.
- Давайте я её понесу, - всё же решил предложить он, протягивая оба зонта Альфе и кивая на её спутницу.
Так было чуточку рациональнее и быстрее - и Май почти всегда выступал на стороне подобных решений, даже зная, что для многих это совершенно не аргумент. Видимо, стоило как-нибудь плотнее заняться психологией, чтобы понять причины такого отношения, хм.

Отредактировано Veinticinco de Mayo (2016-06-21 05:22:45)

Дождь, хлещущий по лицу, раздражал Руту лишь немногим меньше, чем встречающие. Да, трап был уже убран, а те, кто добивались её покорности самыми простыми и действенными способами, явно временно убрали от неё руки – поэтому в ней уже кипело раздражение. Неважно, что Марипоза заслуживала того, чтоб на неё всё это выплеснуть, куда больше, чем полузнакомые люди, Рута никогда не отличалась широтой мышления, предпочитая действовать с тем, что есть. Да и кишка у неё была тонка протестовать против тех, кто держал в заложниках её сестру, как она сама недавно – Рейну Нил.

Последняя явно собиралась прицепиться к ней, как клещ, но это, почему-то, не раздражало. Наоборот, подогревало неприязнь к встречающим. Рута уже нашла и поводы – зонты им не предложили сразу, стали командовать сразу, морда дурацкая. Всё это относилось к тому, кто представился Адмиралом Флота Как-там-его – имя она принципиально не запомнила.

– Может, раз мы – такой ценный материал, хоть зонты предложите? – окрысилась она, когда «Как-там-его» развернулся к ней спиной, и ободряюще погладила Рейну по мокрой спине, зашептав, что всё хорошо уже совсем по-другому, почти сразу же переключившись на поток неприязни вновь. – Или вы нас тоже отправите за тысячу километров, а? Раззоряться не хотите?!

Её гневную тираду прервал второй – тот, чьё имя Рута даже при желании не смогла выговорить. Разве что почувствовала, что он – из своих. Из кораблей, в смысле. Его предложение звучало ещё круче, от него Рута стала бояться за психическое здоровье Рейны, которая затряслась ещё больше.

– Обойдёшься. – пробурчала Рута, поднимаясь на ноги вместе с Рейной, вес которой для неё был совершенно не значим. Она могла при желании и наличии ещё парочки Рейн даже ими жонглировать. – Не видишь, она боится?

Предлагаемый зонт она всё-таки выхватила, удерживая Рейну одной рукой, и вяло поплелась следом за «Как-там-его», не проявляя ни желания, ни рвения, ни даже какой-либо приязни. Да, никто не может быть хуже Марипозы – но это ещё надвое сказали. Марипоза берёт ровно столько, сколько сказала, и слово держит. Этим же… Этим же она доверить Рейну не могла.

Зонт с сухим хлопком раскрылся, будто отгораживая их от неба в целом и от сопровождающих в частности. При таком-то ливне это было почти буквально: стена воды будто бы сама стремилась прикрыть их от окружающих.

– Не бойся. – повторила Рута, понизив голос. – Я же с тобой.

"Как будто я виноват, что она боится," - чуть импульсивно не брякнул Май, не оценив по достоинству силу материнского инстинкта Альфы и прочие защитные рефлексы. Хотелось ещё поворчать насчёт неучтивости и прочих мелочей вроде разницы в возрасте, но и это финн решил благоразумно придержать при себе. Всё-таки не пристало вести себя так с незнакомыми людьми и лишний раз накалять отношения. С другой стороны, Два-Пять не мог так просто оставить происходящее - беспокойство за состояние ребёнка никуда уходить не спешило.
- В таком случае, лучше поспешить, - вновь напомнил он о себе едва тревожным понуканием, подойдя к носительнице паразита со свободной стороны, чтобы лишний раз не пугать девочку своим приближением, - будет плохо, если кто-то из вас простынет на такой погоде.
Разумеется, речь шла лишь о младшей, чей юный организм вряд ли обладал такой же стойкостью, что у взрослых и уж тем более у канмусу. За старшую начинать волноваться стоило разве что лишь после её заплыва в холодных арктических водах без гидрокостюма. Впрочем, поди ещё докажи, что к ней прилипнет какая-нибудь хворь.

Под ливнем разговор так и не сложился, поэтому де Майо молча пропустил гостей на заднее сиденье машины, а сам сел спереди, рядом с Веларде, взявшим на себя обязанности водителя. Довольно интересное отношение к распределению труда на фоне наличия на ЦБ водителей, но Ниеминен решил поостеречься задаваться какими-либо вопросами по этому поводу. Безобидные прихоти начальства его не касается, пока никому от этого не становится плохо. Впрочем, трудно сказать, что может случиться в противном случае. Возможно, и ничего. Тяжёлому крейсеру как-то ни разу не довелось столкнуться с похожими дилеммами за всю свою службу. Так, спорные в тактическом плане приказы, ничего житейского.

Поглядывая в зеркало заднего вида на Альфу, Вейнтисинко всё пытался подступиться к вопросу - что же происходит на почти никому неизвестной Марипозе, что двое детей так сильно жмутся друг к другу и не доверяют никому вокруг? Поинтересоваться прямо в лоб, скорее всего, ничего хорошего не даст. Можно спросить у Адмирала Флота, уж он-то должен знать, но дойдёт ли дело до развёрнутого ответа? Как назло, Май почти не разбирался в ситуации, чтобы видеть границы дозволенного, а это посложнее шахмат вслепую будет. Только и остаётся, что молчать да внимательно слушать, кхм.

Рута едва удержалась от того, чтобы сказать, куда должен пойти этот… который не пошлёт, который «Как-там-его». И удержалась лишь потому, что рядом была Рейна, а ей знать подобное было вовсе не обязательно. Ещё успеет научиться, ибо жизнь к этому располагает. Так вот, главная шишка должна была идти подальше. Очень далеко.

Зато от того, чтобы не вцепиться в нового агрессора, её не удержало ничего – и, прошипев что-то, по смыслу близкое к «без тебя знаю», она прибавила темп, обгоняя владельца зонтиков на той грани шага, когда он почти близок к бегу. Чёлка прилипла к половине лица, тускло поблёскивая голубым, но Рейна, судя по всему, была слишком увлечена чем-то другим. Оно и лучше – Како с трудом, но фокусировалась обоими глазами, чтоб не споткнуться под ливнем.

В машину она ввалилась крайне неуклюже, сначала аккуратно посадив на сиденье Рейну, а уже потом плюхнувшись рядом с грацией медведя. Дверью она хлопнула с совершенно неуместной силой, явно ожидая нотаций. И – замерла, сверля взглядом макушку водителя.

То ли он почувствовал это, то ли решил поговорить, но вопрос был задан, и Рута застонала сквозь сжатые зубы.

– Приказ – дуракам напоказ. – буркнула она вполголоса, чтобы тут же заговорить уже более громко, – Я буду за ней следить. Охранять от вас, извращенцев. Она нужна Марипозе целой.

«Она нужна целой мне».

Вопрос, заданный Рейной, её будто окатил кипятком, и Како скорчила болезненную гримасу. Да уж. Опыты.

– Пусть только попробуют. – уже куда мягче прибавила она, обнимая Рейну за плечи. – Знаешь, что я с ними сделаю?

Это всегда немного грустно, когда к тебе проявляют агрессию, хотя её ты никак не заслужил. Если, конечно, не считать тех малейших поводов, что он так "удачно" предоставил для подобного поведения. Но это ж ведь не настоящие причины, верно? Де Майо тихонько вздохнул, осознавая, что сейчас не имеет веского морального права ответить в масть - с грубостью и провокацией. Не станет ничего предпринимать, хоть и может сделать это прямо сейчас. Во всяком случае, финн не особо беспокоился за итоги, даже если ситуация вдруг выйдет за рамки напряжённой перестрелки короткими фразами. Возможно, конечно, что он фатально ошибался насчёт способностей Альфы, но Два-Пять категорически не мог увидеть в девушке грозного противника. С его подготовкой разница в чистой силе - что почти наверняка, ведь на море он один из слабейших среди тяжёлых крейсеров, а спутница девочки, кажется, находилась в том же классе кораблей - не имела значения и его это поддерживало. А может в нём просто живёт маленький и глупый сексист, раздосадованный ответами гостьи. Уф.

"Думать о насилии - плохо," - не прекращал взывать рационализм, поэтому Два-Пять на время прикрыл глаза, чтобы постараться отвлечься. Стоило подумать о чём-то дельном, раз такое дело. Отправить бы прибывших в медпункт, на всякий случай. Витаминчиков им там дадут от простуды и, возможно, ещё что-нибудь полезное сделают. Но... как видно, девочка боится опытов. Немудрено, что при виде докторов может разыграться двойная истерика. Плохо. Просто заселить в комнату и оставить и покое? Тут же набежит стайка эсминцев - знакомиться с новенькими, особенно с младшей из них. С трудом верилось, что защитница не окажется спровоцирована таким обилием внимания. Вновь плохо. А с охраной здоровой атмосферы не построишь. Возможно даже, что так всё только будет лишний раз напоминать пресловутую Марипозу, доведшую девушек до такого уровня недоверия. И снова - плохо.
Как не подступись, а всё не к добру. Пессимизм так и сочился из всех щелей, пользуясь тем, что идеальной "тактики" Вейнтисинко найти не мог. Вновь же - это не шахматы, в которых жертвовать фигурами в порядке вещей. Впрочем, здесь же есть Адмирал Флота, не стоит списывать со счетов его решающее мнение о деталях. Нужны ли здесь вообще мудрёные планы временного секретаря-помощника? Стоит, видимо, почаще быть проще.

Май вновь взглянул в зеркало заднего вида и обнаружил, что туда смотрит не только он. Голубые глаза девочки, до этого как будто избегавшей таких взглядов. Колченогий удержался от того, чтобы повернуться, и лишь чуть приподнял брови, дескать, "спрашивай", не совсем уверенный в направлении взгляда. А потом, не найдя ничего менее глупого, осторожно подмигнул, как бы подтверждая, что ничего плохо с ними точно не случится.
Вот бы ещё самому в это верить...

– Чего-о? – голос Како повысился сразу на пару тонов, а сама она, скрестив руки на груди, недоверчиво уставилась в зеркало заднего вида, ёрзая на сидении так, чтобы увидеть лицо водителя. – Вы ещё и не знаете? Зачем мы вообще сюда пёрлись?!

Негодование, заполонившее её, требовало выхода, и Рута пнула водительское сиденье. Ну, не столько сильно, сколько для собственного душевного равновесия – а сохранить его было всё труднее. Вот они, приехали сюда, не зная, зачем, а теперь… А теперь – пожалуйста, на самом деле никто не знает, зачем их отправили сюда. Только Марипоза. Но Марипоза там, а они – тут. И, что самое главное, так её задача становилась невыполнимой.

Охранять Рейну (с удовольствием), выполнять приказы (пошли к чёрту), действовать по ситуации (это как?), служить на пользу Марипозе (как обычно) – вот все инструкции, выполнение которых должно было в итоге стать залогом свободы Фурутаки. И что же теперь? А то-то и оно, что ничего: как можно выполнять задачу, которой нет? Како ощутила себя обманутой, потом – отчаянно одинокой, потом – испугалась за сестру. И всё это – за десяток секунд, пока её лицо, следуя эмоциям, то кривилось в недовольстве, то печально хмурилось, то выражало первобытный ужас.

– Военная база? – выпалила она, больше испуганно, чем с претензией: страх за Фурутаку заставил её присмиреть. – Да что вообще мы должны тут делать?

Она скосила взгляд на Рейну, которая напомнила ей «имя» – причину того, почему она вообще возится с Марипозой. Зачем-то поправила чёлку, скрывающую чужеродный глаз. И, хрипло и устало, спросила:

– Вы её, что ли, воевать заставите? Придурки…

На звук удара Вейнтисинко резко и чуть нервно повернул голову, готовый увидеть что-то плохое, но, кажется, всё уже обошлось. Взгляд на адмирала тоже ничего такого не прояснил, поэтому пришлось развернуться обратно и продолжить наблюдать за дворниками, изредка поглядывая на зеркало заднего вида.
И ведь выходило довольно интересно, что на ЦБ, оказывается, никто толком не знал - зачем этих двоих сюда вообще прислали. Может даже статься, что их привезли и высадили по ошибке? Будет, наверное, немного утомительно возвращать их обратно, если одно только прибытие уже отъело нервишек. В голове, между делом, вертелись варианты со снотворным, смирительными рубашками и прочими мелочами, которые могли бы помочь в кропотливой работе по возвращению гостей обратно. Впрочем, на том цинизм и закончился - Марипоза уже успела закрепиться в голове, как довольно неприветливое место, а потому всерьёз кого-то туда отсылать речи пока не стояло.

"Како? Хм," - внимание как-то само зацепилось за это, отчего Май даже не услышал ответа адмирала. Вслед за наименованием вспомнились и прочие данные, которыми Два-Пять много интересовался, увлечённый когда - не без толики зависти - чужими тактико-техническими характеристиками.
- Како, хм, - повторил он свою мысль, чтобы не сбиться, - тяжёлый крейсер, тип "Фурутака". Шесть "двухсоток", верно? - финн повернулся и заинтересованно посмотрел на Альфу, будто надеясь воочию увидеть эти самые "двухсотки". Выспрашивать всё до мелочей, разумеется, он не стал.
О боги, кто о чём, а канмусу - о главном калибре. Не иначе как взыграл инструкторский дух, всегда заинтересованный в навыках и перспективах новичков. "Нам бы такие пригодились," - хотел добавить Ниеминен, но Адмирал Флота уже высказался на этот счёт совершенно в противоположном ключе.
А ведь как-то уже и поблекло его осторожное отношение к этой собеседнице, раз он решил прямо задать ей вопрос. Возможно, всё из-за надежды, что если не затрагивать в разговоре девочку и их здесь нахождение, то и реакция не окажется по-прежнему грубой. Попытка не пытка, как говорится.

Отредактировано Veinticinco de Mayo (2016-06-23 04:54:48)

Похоже, они были из того типа людей, которые при первой встрече раз и навсегда начинают питать друг к другу если не ненависть, так неприязнь. Како не могла представить такого варианта, чтоб «Как-там-его» её не раздражал. Наоборот, каждая деталь в нём вызывала всё большее её раздражение. Разумеется, она всего лишь фыркнула на предложение слетать на Марипозу – слишком больная была тема. Да, она хотела вернуться, но вернуться туда с Рейной, забрать оттуда Фурутаку и раз и навсегда покончить с этим. У них, судя по словам белобрысой матери Рейны, и без того мало времени.

Како мрачнела на глазах – и слова мужчины с непроизносимым именем тоже были тому причиной. Он помянул её класс, и канмусу сжала пальцы на собственных коленях, царапая кожу, закусила губу и опустила голову. Сам того не зная, второй пассажир проехался по больному. Настолько больному, что она даже не взвилась обычными оскорблениями. Хрипло и устало, как будто её заставили пробежать пару километров от преследующих её Глубинных, она ответила на его размышления:

– Я почти не была в море. Модуль видела всего дважды. Про калибр вообще понятия не имею, и…

Она осеклась на полуслове, потому что Рейна начала задавать неудобные вопросы. Потому что она опять начала выяснять то, от чего Како её хотела уберечь.

– Она ничего не знает! – воскликнула Рута, не давая мужчинам и слова сказать. – Совсем ничего, ясно?! И не вздумайте ей рассказывать.

Крейсер подалась вперёд, словно пытаясь заслонить ребёнка от тех, что сидели впереди, но Рейна не успокаивалась, и на этот раз задала вопрос уже про Фурутаку. Дыхание Руты перехватило.

– Всё будет хорошо. – с трудом выговорила Рута, сжимая кулаки. – Если ты будешь вести себя как хорошая девочка, сестрица Фурутака вернётся.

Слёзы, подступившие к горлу, сдерживать оказалось гораздо труднее, чем это представлялось. Но разреветься перед людьми, которых она терпеть не могла – этой роскоши позволить себе Рута не могла.

– Она вернётся, Рейна. – повторила Како, шмыгнув носом. – Просто делай то, что я говорю.

В какой-то момент пришлось пережить быструю смену эмоций. Да не в самой приятной комбинации, которая могла бы случиться в жизни. Сразу после своего вопроса Май питал надежду, что ему за это всего-навсего не попытаются выцарапать глаза. За этим последовали опасения - "а что если?.." Много чего можно было предположить в тот момент. Начиная, например, с наличия принципиальной склочности. И секундное облегчение, вызванное отсутствием громкого и резкого ответа, тут же сменилось откровенно гадким привкусом.
Скорее бы он, наверное, просто молчал. Даже не смотря на то, что Рейна чуть успокоилась, а Како перестала ругаться на каждое слово, итог лучше не стал. Тон той маломальской беседы, что у них кое-как, но продвигалась, окрасился оттенками отчаяния. За раздражительностью, оказывается, скрывалось куда большее, чем финн изначально представлял. И от этого становилось лишь более неуютно. Канмусу хотел извиниться, что поднял своим вопросом лишнее, но после слов Адмирала Флота выглядело это довольно жалко.

Впрочем, даже с такими неприятностями, стоило признать - выяснилось нечто такое, о чём бы они могли не ведать ещё очень продолжительное время. Фурутака, второй корабль в серии, получается, тоже имел носителя и, более того - располагался на Марипозе. И насчёт её судьбы складывалась не самая приятная картина, если судить по тому, о чём девушки говорили между собой. Подопытная пленница, чьим состоянием шантажируют Альфу? Тогда какие, чёрт возьми, у неё приказы помимо охраны Рейны Нил? Потому что иначе ничего толкового из такой схемы не получалось.

"Что ж это за Марипоза такая?" - не переставая вертелся на языке вопрос, но Вейнтисинко уже не был всерьёз уверен, что хочет знать подробности. Можно попытаться попросить адмирала выйти с ним из машины и там, под дождём, получить все ответы и объяснения. Но не было похоже, что сейчас подходящее время и место. А и получил ли он, простой инструктор, хоть что-то? Не его же юрисдикция, в конце-то концов.

Како молчала, опустив голову, и безропотно воспринимала всё. Хочет Рейна выйти? Пускай, хотя ещё пару минут назад Рута бы постаралась её убедить терпеть до базы или пошла бы с ней. За окном чёртов дождь? Пускай. Глубинный мог влететь в машину и исполнить зажигательное танго – пускай. Жестокость поступка Марипозы, заключавшегося в том, что сестёр не просто разделили, им даже не дали попрощаться, и Како оставалось лишь верить, что с сестрой всё хорошо, давила на её плечи так, что забивала даже её яростный характер.

– Нет никого важнее, чем мы. – её голос после хлопка двери зазвучал увереннее, – Всё, что они у нас отняли, мы вернём с лихвой. И ничья помощь мне не нужна. Но, если вы навредите Рейне… Мне и модули не нужны.

Пользуясь отсутствием Рейны, она с трудом подцепила ногтями мокрую чёлку, отлепляя её от левого глаза, задирая пряди наверх. Потом – открыла и второй глаз.

Зрение расфокусировалось мгновенно: один глаз видел на километры, сквозь дождь и преграды, второй оставался обычным, свести их в одну точку было делом долгим и трудным. Можно было сказать, она ничего не видела, но всё-таки смотрела. Кажется, на тех, кто их вёз. Мертвенно-голубым глазом, который ещё и светился, разгоняя лёгкий полумрак в машине.

– Спокойно. Я не Глубинный. – в голосе Како прозвучали нотки бахвальства. – Но я с Марипозы, а там всегда были лучшие корабли. Так вот, адмирал… Вы мне всё равно не поможете, а Рейну обидеть я вам не дам.

Она моргнула – свет погас на долю секунды и снова появился, как будто в машине сидел представитель их общего врага.

– Я сама спасу сестру. И Рейну. Просто не мешайте мне.

Когда Вейнтисинко обернулся, чтобы дать девочке зонт, та уже успела прошмыгнуть наружу. Не дело так под дождь выбегать, но, с другой стороны, пойти ещё прикройся от такого ливня в мокрых кустах.
- <Ну, дело твоё,> - тихо буркнул канмусу по-фински, возвращая зонт на место рядом с ручкой двери. Там уже натекла заметная лужица, но не в пример меньшая, чем у остальных пассажиров.
Скорее всего, стоит как-нибудь напомнить водителям хорошенько просушить салон, иначе забудут - и будет вся машина болотом вонять. Не его, конечно, дело, но почему бы и нет.

Короткая "презентация" скрытого за длинной чёлкой глаза прошла в лучших традициях плохих фильмов ужасов. Герои раскрывают какой-то жуткой тайну и тут же мучительно погибают из-за неё. Или получают проклятье, которое будет преследовать их повсюду и приносить смертельно опасные неудачи. И ведь им действительно только что пригрозили чем-то похожим, отчего аргентинский корабль даже нашарил в "сапоге" нож, которым обычно режут рыболовные сети, но при большой нужде можно и во вражеское тело воткнуть. И чего он недавно говорил про преимущество в драке? А вдруг у неё ещё и челюсти на животе, как у "Ха"-класса?
Может быть, именно поэтому Май ощущал себя словно на иголках? Не только из-за её норова, но также из-за частички Глубинного, которая в ней таилась? В физиологических тонкостях детей моря крейсер совершенно не разбирался, поэтому не знал даже, что и думать по этому поводу. Вполне возможно, что и не было никакой частички, просто до жути схожая понятно с чем мутация. Да и, справедливости ради, финн не мог припомнить какого-то особенного чувства, схожего с распознаванием канмусу друг друга, возникавшего при появлении Глубинных. Во всяком случае, он не мог отделить его от тех, что проявляются в любой боевой ситуации на море.

"А стоит ли так рисковать?" - хотел спросить Колченогий и даже прикидывал, как это должно звучать на давеча упомянутом испанском, но решил попридержать это замечание до разговора наедине. Если, конечно, вообще удастся добиться такого разговора. Потому что, судя по всему, Марипоза имела какие-то особые отношения и с адмиралом, а это уже совсем другой уровень вовлечённых интересов. Как бы простому инструктору вообще хоть что-то оставалось что здесь "ловить".
- Адмирал, разрешите прояснить? - всё же решив заострить внимание на других и более конкретных нюансах, заговорил де Майо. - Что насчёт моего участия в этом? - спросил он, взглянув на Веларде. - Просто молчать или будет что-то ещё?
Стоило озаботиться тем, что он должен говорить остальных насчёт этой парочки. А то ведь не учатся, не воюют, держатся резко обособлено и вообще - странные. Можно прикинутся пнём, но на всех это не сработает. Начнут ещё упорно раскапывать и допытываться до подробностей, не рассказывать же как есть на самом деле. Ничего хорошего от конфликтов на этой почве не получится, только в тартарары ухнет. Да и вдруг его обяжут определённой ответственностью на их счёт, чем чёрт не шутит? Вейнтисинко, возможно, чуть торопил события - ещё даже до базы не доехали толком, - но это касалось его лично, а не чьих-то чужих мотивов и поступков, с которыми он ещё мог смириться.

- Пока - слушать. А потом нам надо будет поговорить об этом, - Веларде ответил на вполне ожидаемый вопрос крейсера, который даже про базу-то такую до сегодняшнего дня мог не слышать. Теперь услышит. Так или иначе, пришлось бы вводить секретаря в курс дела хотя бы минимально, так что может все вышло так, как надо - сразу в дело.

Похоже, девушка и сама понимала, только вот - тут уже Веларде понимал - выхода у нее и правда не было. Или если посмотреть иначе - были выходы, но все, как один, отвратные. И на деле, может быть даже хуже чем выбор между Фурутакой и ими. К примеру - между сестрой и Рейной. Но этот вариант, вероятно, она  просто даже обдумывать не хочет. Даже понимая, что вряд ли сестру увидит, она будет пытаться ее спасти своими действиями, иначе не простит себя никогда. Простая логика, но даже Франц испытывал бы на ее месте такие сомнения. Только вот у него никого не было, тут Марипоза, возможно, допустила ошибку, которую, возможно, теперь готова исправить при помощи Како.  Он вряд ли сможет вытащить ее сестру с Марипозы, так что выбор у них будет паршивый. Возможно, ему придется искать способы избавиться от нее первым. Но это только первый взгляд, он не обольщался касательно своего предвидения.

- Рановато, но в целом - почему бы и нет. Я никогда не планировал дожить до пенсии, а такая смерть далеко не худшая, - Адмирал действительно улыбался, хоть и без лишнего зубоскальства, - Рейна скоро вернется, Како. Береги пока что ее и постарайся понять, что от нее надо им. Мы с тобой просто орудия, которые можно заменить, а вот она - вряд ли. Так что на ней все и завязано, а расстрелы адмиралов - не более чем приятный бонус, до которого может и не дойти.

Он покачал головой:

- Ничего не обещаю пока что. Посмотрим, что принесет завтра.

Веларде и правда пока не знал, как поступит дальше, так что мог позволить себе честным, не пытаясь при этом быть хорошим. Трупом он раньше времени стать не хочет, но и против Како с Рейной ничего особого не имеет, вот и все. Пожалуй, на большее он и сам наедине с собой пока не претендовал. А потом - возможно, потом он решит что рискованная игра стоит свеч.

Карты были выброшены на стол с обеих сторон – разве что мужчина с непроизносимым именем молчал и слушал, как ему и сказали, но от него ничего подобного и не требовалось. Основная война, непримиримая и бесполезная по своей сути, была именно между «посылкой с Марипозы» и местным царьком. И они сделали свои шаги. Так сказать, обозначили позиции, и, если начистоту, было даже неплохо понять, что новый адмирал не собирается за честное признание о планах на его жизнь пристрелить её на месте. Разве этого было мало, чтоб хоть немного сбавить градус опасности ситуации?

Како поморщилась: мыслительный процесс давался ей слишком тяжело. Слишком многое от этого зависело. Молчание становилось тревожным, а мысли о Рейне – пугающими. Не слишком ли долго она гуляет? Похоже, не ей одной пришла в голову эта идея, коль второй из сопровождения стал бросать красноречивые взгляды на окно. Како пришлось сдержать себя снова.

– Хорошо. – выдохнула она сквозь зубы и протянула руку ладонью вверх. – Договорились, как вас там.

Рейна показалась из стены дождя совершенно мокрой и встревоженной, но, увидев прилипшее к стеклу лицо Вейнтисинко, попыталась улыбнуться и даже помахала ему рукой. Како, бросившая на окно взгляд через плечо, не сдержала облегчённого вздоха.

Она не верила, что всё будет хорошо.

Она хотела изменить этот расклад любой ценой.