Может виноват был тот же умник, что запер из пару дней назад с Дзуйкаку в морозильной камере? Это бы могло хоть что-то объяснить Эссекс и дать надежду на то, что воришка не отличается особой изобретательностью и она найдет все свои вещи там же, в какой-нибудь корзинке, а потом будет заперта одна-одинёшенька среди колбас, сыров и замороженных окороков. Красота.
Было бы смешно, если бы не было так грустно. А грустно Варьке было настолько же сильно, как и обидно – она не помнила, чтобы настолько перешла кому-то дорогу. Да, не со всеми удавалось дружить или хотя бы сосуществовать в относительном мире, да, возможно это был кто-то, сильно обиженный на корабельное прошлое, но она-то тут причем? Вот именно она и, уж тем более, её гардероб.
К чему было выносить из комнаты буквально всю её одежду оставляя в осиротевшем пустом шкафу записку, состоявшую из вырезанных и наклеенных на неё букв? Это отдавала чем-то комичным, родом из старых фильмов про заложников и требования выкупа. Вот только требований не было, только насмешка и пожелание найти всё быстрее, чем это сделают обитатели Базы. И пара карикатурных и кривых рисунков каких-то мест, в одном из которых Варя узнала доки, а в другом раздевалку. Но кто гарантирует, что она права?
Вот только выбор у авианосца не то чтобы был. А идти к руководству, размахивать в воздухе запиской и просить разобраться казалось... ну... откровенно глупым? Или ей просто не хотелось жаловаться?

У расхитителя её гардероба было весьма специфичное чувство юмора – этого Эссекс отрицать не могла, особенно после того как трижды обыскала женскую душевую и раздевалку, но не нашла ни следа. Готовая сесть на лавочку и просто заплакать, девушка словила озарение о том, что раздевалка могла быть другая. Не женская, а та, что в корпусе напротив.
Абсурд!
Но если воришка хотел поставить её в максимально неловкое положение, то это ведь был самый верный путь.
Покусывая губы, сжимая и сминая в руках злосчастное послание, Варвара вышла на улицу и присмотрелась к приземистому одноэтажному зданию напротив, примыкающему к мужскому общежитию. Воровато оглядевшись по сторонам авианосец быстрым шагом преодолела газон наплевав на тротуары и, прильнув к стене, встала на цыпочки попытавшись заглянуть в узкое окошко. Но то предусмотрительно было достаточно высоко, чтобы увидеть удалось только потолок и верхушки стоявших в ряд шкафчиков.
– Так... Спокойно. Я просто дождусь кого-нибудь и попрошу там осмотреть всё, да, – мысль была не плоха, но ровно до тех пор, пока Варя не осознала масштабы бедствия и того, что не может позволить кому угодно искать её вещи. Что... что если там не всё, а только часть? Ну, скажем, даже не пара рубашек или платье (это ведь не страшно), а нижнее белье? Неловко как-то выйдет. Лучше уж она сама.
"В мужскую ра.. раздевалку? Да не-е-ет..." – лучше уж пойти и пожаловаться на неизвестного шутника всем, кому только можно. К вечеру её вещи уже точно найдут, но... нет, Варя даже представить себе не могла, чтобы кто-то чужой мало того что видел, так ещё и держал в руках, скажем, её хлопковые трусики с рисунком из ромашек или мишками... Или... Нет. Ну просто нет.
Иначе она не просто сгорит, а умрет со стыда.
Лучше уж как-нибудь самой, главное не привлекать слишком много внимания.

Мотнув головой, от чего по плечам рассыпались рыжие пряди, девушка огляделась по сторонам и снова отошла в сторону. Заняв наблюдательную позицию у фонарного столба, она какое-то время наблюдала за мужской раздевалкой, ход в которую был как из здания, так и с улицы, и приглядывалась к проходившим мимо, выходившим из неё и, в особенности, кто туда заходил. К её облегчению, большинство как раз спешило куда-то прочь поэтому, терзаемая сомнениями, стыдом и чувством, что может просто не успеть найти свои вещи раньше, Эссекс, воровато и испуганно огляделась по сторонам и едва ли не бегом рванула к заветной и одновременно запретной двери.
Закрыв (если не сказать – захлопнув) её за собой, рыжая осмотрелась в поисках замка или щеколды, так, на всякий случай, но не нашла ничего лучше стоявшей в углу швабры, которой блокировала дверную ручку, чтобы её не застали здесь совсем не вовремя. А потом замерла, прислушиваясь.
Было тихо. Если не считать монотонно капающей из крана раковины воды и отдаленного звука воды из душевых. Нервно сглотнув, Варька решила не отступать и поспешить. Разувшись, оставив кеды в стороне от порога, она шагнула в первому ряду шкафов.
– Так, – прошептала она оглядываясь по сторонам, уверенная в том, что её вещи, хотя бы их часть, будет здесь, – откуда начать? Откуда... начать?
Осторожно дергая ручки, открывая дверцы одну за другой, она двигалась вдоль ряда. Большинство из шкафчиков были пустыми, не считая оставленные полотенца. Но открыв очередной Варька замерла, с недоумением уставившись на аккуратно висевшую на вешалке рубашку. Мужскую. И, что было более радостно, выглядывавший из под аккуратно сложенных брюк полосатый чулок. Её чулок!
Варька была уверена, что ни у кого здесь больше нет так таких. Тем более что у парней. А среди девушек все слишком модницы или адекватные, чтобы купить, хотя бы просто так, полосатые и разноцветные гетры. Потянув его за носок, случайно встряхнув чужие брюки и тут же неуклюже попытавшись исправить свою оплошность, Варька все же взяла чужую вещь в руки, заодно оглядывая шкаф на предмет другой своей одежды.

Раздался звук, по определению более-менее похожий на писк. Издав его, вжав голову в плечи, Варвара, резко развернувшись, широко распахнув глаза смотрела на... на... ну, видимо всё-таки обладателя брюк, которые держала в руках, и в порыве испуга и неожиданности такого поворота событий прижала к груди. Девушка покачнулась, чувствуя слабость в ногах, коленки у неё съехались вместе, в то время как ступни попытались разъехаться на ровном месте в разные стороны. Эссекс бы упала, если бы не выставила рефлекторно руку в сторону, громко хлопнув ладонью по закрытой дверце соседнего шкафчика. Новый звук заставил её вздрогнуть ещё раз, но подобраться вместо явной попытки осесть на пол.
"Не пялься. Не пялься, дура!" – Варька почувствовала себя букашечкой. Маленькой такой козявкой, потому что стоявший был как минимум на голову выше её. Хотя взгляд цеплялся не за лицо, весьма недовольное между прочим, как ей казалось, да ещё и строгое, а за широкую грудь. Мускулистую.
Какая восхитительная большая грудная, какие линии дельтовидной, а трехглавая и двуглавая мышцы плеча! Недорощенный врач где-то внутри замурлыкал от удовольствия лицезреть такую красоту, да не на манекене, но шестое чувство подсказывало Варьке, что так откровенно пялиться на мужские достоинства в первые минуты даже не-знакомства – немножко моветон.
"Ну подумаешь, парень. Ну подумаешь, в полотенце! А я тут и с его штанами. Ой-ей..." – усилием воли Варвара подняла взгляд выше уровня своих глаз, а следом за этим попыталась проделать подобное с силой воли и остатками своей храбрости.
Неловко как-то получилось.
Если мягко говорить.

Только сейчас, когда нужно было что-то ответить, она поняла, что у неё бывают провалы в социализации. Хотя вот такая ситуация приключилась с ней совсем впервые, только едва ли это могло сделать скидку на затянувшееся молчание.
Нужно сказать про чулок!
Среди его вещей был её потерянный чулок и это вот очень важно. Может... может это вообще он во всем виноват? Но получалось как-то глупо и нескладно.
Варька уже даже открыла рот, но тут же его закрыла. Она плохо представляла, что тут можно сказать, но в одном была уверена почему-то всецело и полностью: если скажет за чулки и пропавшие вещи, то сгорит со стыда! Пылавшие щеки и без того были пунцовыми.
– А я только что с полминуты западала на твои мышцы, – честно призналась Варька, запоздало понимая, что это вот не самое лучшее начало для объяснений, но отступать было поздно, да и некуда, – Специально их качаешь или по ходу дела?
"Одной фразой испортить впечатление – могу, умею, практикую", – с некоторой тоской подумала Эссекс и, резко вытянув руки, протянула брюки их хозяину, чувствуя как одеревенели пальцы, побелевшие от усилия, с которым она в них вцепилась.
И тут же, как с места в карьер, перешла в тактику, которая звучала как "Лучшая защита – нападение". Как авианосец была уверена – терять ей уже точно было нечего.
– Откуда у тебя мой чулок? – взмахнув рукой с зажатой в ней полосатой тканью, рыжая нахмурилась, насупилась, попыталась придать своим словам веса и важности. И совсем неуверенно чирикнула первое пришедшее ей следом в голову, – Ты что из... этих?
Что ещё там за "эти" уточнять она, в прочем, не стала, слишком ошарашенная собственной бойкой наглостью.

– Да? – как-то не вполне уверенно уточнила Варя, растеряв свой бравый запал и стушевавшись. Это было... как-то всё слишком неправильно. Посмотрев на чулок в своей руке, девушка хотела бы чтобы вещица сказала ей как здесь оказалась. Но ей хватило ума отставить разговоры с самой собой и пестрым предметом гардероба, чтобы не выглядеть ещё большей сумасшедшей.
"Наверное, выгляжу я нелепо. Ну конечно же, блин, нелепо! Как ещё я могу выглядеть здесь, в мужской раздевалке, когда передо мной стоит почти что Аполлон, только в полотенце, а я ему предъявляю за чулок?" – если бы душа корабля умела смеяться и ценить шутки, то её авианосец бы умер счастливым, потому что глупее и комичнее ситуации одновременно захочешь – не придумаешь.
С Варькой случались... передряги. А ещё забавные и смешные казусы, всякие разные нелепости, но происходившее сейчас было где-то за гранью добра и зла.
Открывшая было вновь рот Эссекс, готовая принести искренние извинения за вторжение как в раздевалку, так и личное пространство, так и замерла услышав скрип той двери, что вела в помещение из общежития. В глазах её мигом возникла вселенская паника, она затравленно оглянулась и, практически без посторонней помощи, рванула в открытый шкафчик. Видимо мыслила она с незнакомым незнакомцем одинаково монотонно. А еще тут реально было тяжело с местами, куда можно было бы спрятать чуть больше, чем полтора метра живого человека. Вешалка клюнула рыжую в голову, висевшую до того на её плечиках рубашку пришлось поспешно стянуть и вместе со злосчастным чулком зажать в руках. Варька даже успела облегченно выдохнуть, понимая, что беда миновала, что осталось только переждать и тихонечко отсюда слинять при первой же удобной возможности, как... Вот такого она не ожидала.
Её нагло потеснили, а просторный некогда жестяной ящик стал как-то тесноват. Девушка возмущенно пискнула, когда чужая нахальная рука принялась было лапать её за сокровенное. Вдохнула даже невольно глубже, явно приготовившись перейти на ультразвуковую атаку и выпинать наглеца из её пространства и шкафчика обратно, но тут же послушно замолкла, догоняя смысл сказанных ей на ухо слов.
Спокойно? Это как тут быть спокойной?? Ладно бы её тут одну нашли, но вот на что вот это вот всё вообще похоже?
"У меня там кеды на пороге остались..." – не розовые, конечно, но вполне себе девчачьи. Оставалось надеяться, что их никто не заметит хотя бы потому, что она их предусмотрительно сдвинула в сторонку. В прочем... разве может быть хуже?
Задавшая себе этот вопрос рыжая тут же об этом пожалела – богатая фантазия подсказывала что да, может. Ещё как может! Что лучше уж об этом и не думать.
Застывшая в не самом удобной позе Варька попыталась оценить своё положение, чтобы ну хотя бы попытаться сделать пребывание здесь более... комфортным. С одной стороны – железная стена, с другой – мускулистый красавчик. Была бы ситуация не такой странной, можно было бы поискать плюсы в том, как всё сложилось. Вот, например, один из них – будет о чем соседке рассказать. Не то чтобы повод для гордости, но так чего она цепляется всё к ней с вопросами о том, целовалась ли она с парнями или нет? Ну не целовалась – и что? Зато вот в одном шкафу сидела! А это явно даже покруче будет, учитывая что на нём одно лишь поло...тен...це...
"Мамочка", – если бы не темнота, разрываемая парой лучей света, проникших через щели, то Варьке стало бы не по себе от того, насколько она уже красная. Как помидор, не меньше. А, может быть, даже как вареный рак.
– Всссмысле? – тут же встрепенулась Варя, невольно протянув "с", но к своей гордости ответив так же шепотом. Что это за фразы такие двоякие? Это комплимент такой её груди или сомнительные намеки? Оценить ситуация не получалось, поэтому девушка попыталась задрать голову, чтобы безуспешно в такой темноте посмотреть наглецу в глаза, но получилось не очень успешно и, в итоге, она лишь ткнулась носом ему куда-то под ключицу. Возмущенно засопев, словно и в этом был виноват он, а не замкнутое пространство и сама ситуация, Эссекс прислушалась к тому, что происходило снаружи, понадеявшись что всё закончится быстро. Иначе она умрет прямо здесь. Со стыда.
Слишком уж трудно не замечать очевидного. Того, что двоим тут тесно, что становится как-то душно, что... запах у него приятный.
Если сперва различался мыльный оттенок, в голове ассоциирующийся с чистотой, то после стали угадываться ноты пряные, обволакивающие, немного горьковатые. Варя попыталась поднять руки, чтобы закрыть лицо ладонями в надежде, что от этого станет легче. Случайно коснулась чужой груди, вздрогнув при этом, словно получила разряд электрического тока. Засопев, попыталась осторожно выпрямиться, но все некуда было деть руки – куда не попытайся приткнуться, всё занято. В конечном итоге подняла их, осторожно протянув сперва одну над плечом парня, а потом вторую над другим. Получилось так, словно она решила его обнять.
"Блин блинский", – её бы воля – она бы рванула от него на пионерское расстояние. Не потому что неприятно, а потому что неприлично это всё. И как-то сомнительно.
– Не знаю! – возмущение в её шепоте было явственным и отчетливым. В прочем, Варька тут же успокоилась, продолжив более сдержанно, – Кто-то украл все мои вещи и оставил глупую записку. Чулок вот я здесь нашла, в этом шкафу.
Хоть ситуация могла проясниться и, возможно, она сама не будет теперь выглядеть столь... нелепо. И, вроде как, само собой объяснение нашлось тому, почему она здесь оказалась.
– Ты... ты не мог бы... колено... – завозившись, Варька приняла более-менее удобное положение. К сожалению это "более-менее" не подразумевало, что между ними возрастет расстояние и всё было практически наоборот. Но хотя бы остался шанс, что отсюда она выйдет живой, а не скособоченной.
– П-прости. Я... я не думала, что всё так получился, – "Я вообще не думала, у меня солома вместо мозгов, видимо", – Но раз уж я здесь, то компания и правда не плохая подобралась.
Сомнительное, но удовольствие.
– Я Эссекс, – наверное вот с этого вообще следовало начать еще там, за пределами шкафа, вот только времени вспять было уже не повернуть.

– Варя, – коротко ответила рыжая, едва ли не впервые в жизни забыв а, может, умышленно сразу умолчав о настоящем своём имени. Просто потому что боялась, что это принесёт ещё больше не формальности и ненормальности в происходящее, но Лютцов... Эрнст, сам того не зная сбросил градус напряженности.
В целом же, прислушиваясь к тихим разговорам и смеху, что доносился снаружи, Эссекс напряженно выжидала и все ждала, когда их тут просто застукают. И всего того, что будет дальше.
Выговор, длительные разговоры и ещё раз выговор. Как она будет смотреть людям в глаза? Да никак, наверное, потому что сил и храбрости на это не хватит. А ему? Она ж ему тем что сюда пришла, жизнь, может, сломает. Всю карьеру испортит!
А потом перевод куда-то на Аляску о которой Варька слышала как истории полные скуки, так и откровенно ужасные, тянувшие на хоррор.
На Аляску просто так мало кого отсылали – это знал и слышал каждый. И Варя была уверена, что не протянет там ни одного дня.
Замершая, смотревшая куда-то выше его плеча и под потолок, Варя заранее горевала о своей и чужой судьбе, удивленная готовностью парня взять на себя одного всю ответственность.
– Это... Это будет не честно, – это ведь её вещи пропали и её чулок оказался здесь. И она решила именно таким образом решать свои проблемы. Не справедливо будет складывать со своих плеч вину, ведь тогда станет лишь хуже. Варька была уверена, что совесть её потом просто сожрёт.
Но... было приятно, что даже после того как её застали в весьма странном и компрометирующем положении, копошившуюся в его вещах, Эрнст думал о том, как это всё обернется не только для него, по худшему из раскладов, но и для неё.
Ну прямо джентльмен, один из тех, какие живут в тех книжках в мягких переплетах, которые держала под подушкой её соседка по комнате и которые порой тайком таскала почитать у неё Варька.
– В смысле, пускай всё это сперва хоть как-то закончится, а уж по... – договорить она не успела и то ли ойкнула, то ли слишком судорожно вздохнула, когда чужая рука скользнула по её груди, а потом ещё и сжала.
Пока часть тараканов в голове Варвары Белозёровой голосовала за то, чтобы просто врезать крейсеру за такую наглость, вторая взывала к здравому смыслу и велела не рыпаться, чтобы случайное движение за дверцей провело кого бы то ни было мимо них. Секундой после, отпрянув как от огня, хотя было бы куда, Варька прислонилась затылком и лопатками к стенке шкафа, колготки заскользили по жестяному дну и она невольно съехала ниже, но ухватилась за поднятую вверх чужую руку, почти что повиснув, но зато не упав и не открыв пяткой дверь.
– Я не так себе это представляла, – достойное предложение, но... Разве это так делается? Они же друг друга совсем не знают, не считая того, что она вдоволь успела на него наглазеться, а он вполне уже мог оценить завидный для девушки её возраста размер груди и прочие детали фигуры.
Она как-то о будущем редко думала, тем более в таком ключе. После недавних откровений касательно продолжительности собственной жизни, вяло прикидывала планы о том, чтобы таки получить медицинское образование и, возможно, положить остаток жизни на благо человечества. Вот только практики бы ей все равно не хватило за плечами, чтобы сделать и совершить что-то по-настоящему достойное.
Думала еще о том, чтобы путешествовать. Посмотреть что еще есть в мире дальше разных берегов, морей и океанов. Правда до этого всего ещё предстояло дожить, а с их службой это не так уж и легко, тем более в последнее время.
А теперь... такие перспективы. Варька попыталась представить, просто представить, как познакомит Эрнста со своим отцом или будет знакомиться с его родителями, как будет неловко молчать на вопрос о том, как они познакомились и... не могла. Вернее, картинка получалась странной и слишком рисованной.
– А как же чувства? – так и спросила, потому что без этого никуда. Они живут в продвинутый век и не хотелось бы обязывать человека чем-то перед собой одним лишь тем, что он нависает по весьма странным обстоятельствам над тобой в одном лишь полотенце.
– То есть... давай не будем спешить. Я честно не готова. Но... спасибо.
В раздевалке, кажется, всё стихло. Варька даже задержала дыхание, пока прислушивалась, а после решила уточнить:
– Там... Они в душ ушли сейчас, да?
Значит какое-то время раздевалка будет пуста. Ей этого хватит, чтобы пулей выскочить вон и всё равно, если на выходе её кто-то увидит. Главное, что не в такой ситуации. А уж каламбуры с подглядыванием простить, понять и направить отрабатывать где-нибудь на кухне сможет любой адмирал.