Первое что почувствовала некогда Лис, а ныне Минск был шок. Шок от осознания всего происходящего, а в частности, конкретизируя и подводя итог свей жизни. Ей всего лишь шестнадцать, морского дьявола разорви! Однако, вдумываясь с точки зрения носителя души, сколько там отмерено четыре года, это считая обучение, а потом быстрая деградация и списание на берег, что для канмуса смерти подобно. Итак, она согласилась, а что еще-то оставалось в такой ситуации, иного выбора было не дано. И чем больше проходило времени, тем явственней возникало понимание насколько сильно она ненавидит глубинных. Эта ярость давила и душила, может поэтому Минск и скорректировал свой намеченный курс, больше не оглядываясь в прошлое, хотя зная, оно всегда настигнет в самый неподходящий момент.
Прощание с отцом были долгими, как ни крути, он даже взял отгул на работе. Сама же Минск наготовила кучу вкусного, обещала писать каждый день, не пропадать и взяла слово, что он будет себя беречь. Но смотря на любимого родителя где-то внутри что-то надрывалось и умирало. Он сдал и весьма сильно за эти пару дней, после того как новость о ее болезни распространилась подобно чуме. Оставалось лишь молиться, чтобы отец продолжал жить, несмотря ни на что, ведь она все еще жива, да и братец тоже. "Прости меня отец за все."
Поездка была долгой и утомительной, эсминец надеялась, что она будет тихо сидеть в сторонке и слушать щебетание остальных зараженных, но девушку ожидал сюрприз. Ее везли одну, больше никого не было. Подобное могло бы польстить простому канмусу, но только не Минску. Происходящее все меньше и меньше нравилось, ведь это могло значить много чего. Вдобавок подобное появление не останется незамеченным для других на базе. Ее же везли будто принцессу, считай личный эскорт, как ни крути, пусть и без красной дорожки, без почестей и всего того подобного. За время поездки Минск вздремнула два раза, и оба просыпалась, задыхаясь видя картины боя, реального боя, будто бы она бывала там, будто уже сражалась с глубинными. Тело пробивала мелкая дрожь, пальцы искали будто бы что-то. Ощущение, словно от нее отрезали очень важную часть, но какую она понять не могла. И ведь выявили ее суть по этим проклятым снам, кажется, точно сказать девушка не могла. Долетев до промежуточного пункта назначения, она отдала свою кладезь, как ей приказали, и пересела в машину. Весь путь эсминец продолжала хранить молчание, не было этого энтузиазма, но и апатии или же хандры тоже не наблюдалась, лишь невозмутимость и спокойствие. Девушка изучала виды за окном, прислушиваясь к работе двигателя. "Еще немного, совсем скоро. Какие они все, успею ли я, смогу ли? Нет, не должна так думать, я обязана успеть. У меня нет другого выхода. Придется учиться усердней других, запоминать все с первого раза. Нужно наверстать годы, только все равно это как-то смешно звучит и глупо. Наверстать, а ведь оглядываясь назад, как жила, что делала?" Эти возникающие вопросы в юношеском сознание ломали одну реальность накладывая ее на другую.
Итак, пусть новичок и зеленый юнец пребывал на базу, пусть носитель был юн и неумел, но вот сама душа, она возвращалась повторно в то место, где провела достаточно времени, чтобы насладиться жизнью и боями. Не это ли послужило причиной столь повышенного внимание со стороны служивых, кто знает. Машина подъехала и остановилась, а блондинка вышла сразу как открылась дверь, обдуваемая порывистым ветром, что дербанил из стороны ее длинные волосы, скрепленные в хвост, да ту самую отличительную выбивающееся прядь на голове, как у брата. Никаких курток, черная морская военная форма, разве только вместо тельняшки в тон одежде застегнутая на все пуговицы рубашка. Перчатки на руках, да обычная армейская обувка. Все это было получено до перелета, и как показалось самой девушке, лучше сразу так, чем щеголять в гражданской, чтобы потом бежать переодеваться. Главное удобно и неброско. Минску сейчас меньше всего хотелось привлекать внимание, к слову о нем… Оказавшийся мужчина напротив невольно заставил эсминец по привычке вытянуться по струнке. Какой такой привычке, а вот была она откуда-то, сама сейчас на это девушка бы не смогла ответить. Приподняв голову вверх, отдавая честь, Минск слушала внимательно все что сейчас пытались донести до ее распаленного разума. Представились и объяснили суть дела. Ну почему-то его общение выбивалось за рамки рабочих, будто они вовсе не были на базе, а чуть ли не вели светскую беседу, что и обескуражило немного эсминца, отчего ее глаза стали чуть шире, чем обычно, однако молчала до тех пор, пока ей не задали конкретный вопрос.
-Тяжёлый крейсер Лютцов эсминец Минск прибыл на базу и готов к инструктажу, на данный момент нет никаких вопросов, - Что толкало поступать так, а не иначе, стоящая сейчас девушка, обдуваемая ветром со всех сторон, не могла ответить, как и не смогла бы повести себя по-другому. Вроде бы она и не она одновременно. И ведь в голове даже не щелкало что что-то не так, что это неправильно для новобранца так себя вести, особенно когда ты никогда ни зубом, ни ногой не служил, даже курсантом не был. Так простая гражданская, да-да, конечно, как же! И в этим мгновения промелькнула лишь одна мысль. "Дом..."

Отредактировано Minsk (2016-11-14 21:36:23)